Отправлено: 22.01.10 23:04. Заголовок: Аэродром Либава

Во многих публикациях проходили фотографии вот этих И-153 с подписью - Либава, у меня 100% уверенности нет, так что прошу подсказывать уважаемых форумчан!

 Отправлено: 19.02.12 19:11. Заголовок: В 1941 году, к сожал..

В 1941 году, к сожалению, положение в полку не только не улучшилось, а скорее, наоборот – в начале года произошел форменный разгром боевой части, причем в мирное время и что характерно и очень напоминает лихие 90-е годы, собственным командованием…
Предвоенной весной ВВС КА накрыли две волны «цунами» под названием «январское развертывание ВВС КА» и «перевооружения частей на новую технику», из которых они уже не вырвались до самого начала Великой отечественной войны… Герой нашего повествования 148 ИАП, разумеется, стал одним из участников этих эпохальных событий и собственно «попал» во все выше перечисленных «водовороты» как кур во щи…
Однако первой полк нагнала еще волна весеннее–летнего развертывания сорокового года, именно по ее «не доброй» воле в полк в конце 1940 года прибыли 20 молодых пилотов выпущенных из авиашкол по сокращенной программе… Что делать с этими асами не знал судя по всему никто, так как молодые лейтенанты были выпущены из школ с налетом на боевых самолетах 8-12 часов (всего средний налет выпускников того года, самостоятельный и с инструктором составлял 40-50 часов…), поэтому их аккуратно начали учить летать на У-2, предварительно получив в дополнении к имевшимся в части двум У-2, еще три таких самолета. Дальнейшее обучение планировалось по стандартной схеме - командование ВВС распорядилось еще в конце сорокового года передать в полк 5 И-15бис из 61 ШАП, в качестве переходного самолета, но в этот момент настал момент первого «новогоднего стихийного бедствия»…
Согласно плану перевооружения 148 ИАП должен был получать МиГ-3, поэтому видимо светлые головы в полку посчитали что тратить силы и бензин для того что бы научить летать на «Чайке» двадцать «студентов» не имеет практического смысла, поэтому «отцы командиры», взяли на себя «повышенные социалистические обязательства», и решили подготовить новеньких совместно с кадровыми пилотами сразу на МиГ-3! Для организации переучивания, в полк были переданы в качестве переходной машины 4 УТИ-4, в дополнении к уже имевшейся в части одной такой же машины.
Как поется в одной песне Владимира Высоцкого «ставки повышались – все шло слишком хорошо, но потом я сделал ход не верный…» - в случае со 148 ИАП это был конец апреля когда до частей ВВС ПрибОВО докатилась директива народного комиссара обороны согласно которой за 1941 год в составе ПрибОВО предстояло сформироваться пять истребительных и один штурмовой полки. Для их укомплектования кадровые части округа выделяли командный состав и материальную часть. Первой потерей 148 ИАП стал убывший к новому месту службы командир первой эскадрильи полка, ветеран гражданской войны в Испании и Зимней войны с Финляндией - м-р П.А.Антонец ( вступил в командование 236-м ИАП в Алитусе приказ о назначении подписан 27.03.41г.).
Дальше больше – в мае полк выделил из своего состава еще не менее 15 опытных летчиков, в основном заместителей командиров эскадрилий и командиров звеньев (к сожалению точное количество не известно), так например для формирования 241 ШАП убыли на должность комэска заместитель командира эскадрильи к-н Василий Иванович Туровцев (впоследствии Герой Советского Союза), а мл.л-ты Михаил Захарович Бондаренко (впоследствии дважды Герой Советского Союза) и Александр Петрович Ероснин – командирами звеньев.
Таким образом в мае месяце 1941 года руководство полка было занято фактически новым формированием части, так как командные должности обновились практически на 70-80 процентов. Напомню, что за примерно полгода убыли к новым местам службы три комэска (кроме выше названного комэска 1 АЭ м-ра Антонец, это командир 3-й АЭ м-р Н.В.Гаврилов и командир 4-й АЭ к-н А.Ф.Чижевский). Соответственно их места заняли их заместители, соответственно на их должности были выдвинуты наиболее опытные командиры звеньев, а на освободившиеся должности командиров звеньев порой некого было выдвигать, так как одновременно как мы помним убыли несколько опытных заместителей комэсков, командиров звеньев и старших летчиков… Ждать помощи в этой ситуации было не от куда, поэтому руководство дивизии начало готовить собственные кадры, для этого в Риге были развернуты «Курсы командиров звеньев» на которые было отправлено несколько пилотов полка (точных данных нет, но судя по всему 5-6 человек, в полк они до начала войны не вернулись).
После таких «коренных социально-политических преобразований» количество летчиков в полку сократилось с 75 на 1 января, до 57 на начало мая, что серьезно повлияло на руководство части, которое просто вынужденно было начать ввод в строй «младую поросль», так как теперь пилотов катастрофически не хватало... Фактически на 70 боевых самолетов осталось примерно в два раза меньше подготовленных летчиков что и в случае начала боевых действий просто не позволяло поднять в воздух имевшуюся матчасть…
Резко увеличившаяся, по сравнению с «зимней спячкой» в апреле и продолжившаяся с нарастанием в мае учебно-боевая подготовка, сопровождалась авариями, поломками и вынужденными посадками. Причем основную лепту в уменьшение количества боеспособных самолетов части внесли в основном опытные - кадровые пилоты, это лишний раз свидетельствует о том, что для пилотов необходима систематическая тренировка, без перерывов на несколько месяцев или даже недель...
Первым «отличился» ветеран СФВ мл.л-та Бондаренко Василий Матвеевич - разбивший И-153 №7388 М-62 №1839.
1 апреля отметили «день смеха» пилоты 1 АЭ потерявшиеся после проведения учебного воздушного боя… С самого начала вылет у пилотов не задался, первым «подвел» мл.л-т Муслятдинов З.З., совершивший вынужденную посадку севернее Либавы в р-не Штэдэ из-за поломки двигателя И-153 №7372 М-62 №1802. Далее командир звена л-т В.Н. Зубов и второй ведомый мл.л-т К.К.Покучаев попали в туман и восстановит ориентировку не сумели, израсходовали горючее и в результате Покучаев сел на живот в 40 километрах от Лиепаи в р-не Альшванге, а командир звена вообще плюхнулся так же на «живот», но уже в 80 километрах от «родного» аэродрома в р-не Ужва.
Хочется отметить что выводы комиссии управления боевой подготовки были совершенно верные: «никто не умеет делать расчеты по навигационной подготовке, штурманская подготовка в полку практически отсутствует, несмотря на нахождение в р-не Либавы с апреля 1940 года район детально не изучен личным составом»…
8.05.41 во время полета на групповую слетанность в составе звена, на высоте 500 метров, обрезал мотор И-153 мл.л-та Яковлева К.И. (И-153 №7332 М-62 №1749 – разрушение втулки главного шатуна). В результате летчик произвел посадку за границей аэродрома, самолет скапотировал и ремонту не подлежал.
21.05.41 на посадке сложилась нога у И-153(И-153 №7344 М-62 №3614) одного из самых опытных пилотов полка (налет почти 1000 часов) заместителя командира 2 АЭ л-та Л.Д.Смирнова.
Серия этих эпизодов в конце концов привела 30.05.41 к катастрофе, в этот день в 9 км севернее Лиепаи сорвался в штопор самолет И-153 (№7379 М-62 №4608), погиб ветеран СФВ мл.л-т Покучаев Константин Кондратьевич.

После такого падежа матчасти, да еще отягощенного гибелью пилота, командиру полка явно «светила» участь многих его коллег снятых со своих должностей весной 1941 года за высокую аварийность, а ведь полк еще даже не приступил к освоению такого сложного в смысле техники пилотирования самолета как МиГ-3!
Ценой титанических усилий к 22 июня на И-153 вылетели практически все молодые пилоты полка, согласно Политдонесению совершенно не летали на «Чайке» только два пилота, но приступить к полетам на боевое применение они до начало войны так и не успели… Да и в целом УБП полка за первые пять месяцев 1941 года не особо впечатляет - всего летчики полка налетали 1535 часов 4827 посадок. Выполнили маршрутных полетов - 207, воздушных боев одиночных - 97, групповых – 1. Стрельб по конусу было проведено 265 (выполнено только 154). Стрельб по щитам проведено 99 (выполнено всего – 28).
Вот такая, мягко говоря, средняя по итогам УБП часть приступала к почетной задаче освоения самолета МиГ-3 с 27 мая, тогда же согласно «Плана перевооружения ВВС КА», командир полка, комэски Н.Г.Крылов, П.К.Костюченко, Я.Е.Титаев и шесть заместителей командиров эскадрилий убыли в Шауляй где в учебном центре ВВС ПрибОВО (развернут на базе 10 ИАП) переучились на МиГ-3. Хочется подчеркнуть, что на курсах личный состав осваивал только индивидуальную технику пилотирования нового самолета, освоить программу УБП и обучить весь остальной состав полка пилотированию на МиГ-3 вышеназванные товарищи должны были уже самостоятельно на аэродроме полка в Либаве ! Эта группа успела вернуться в полк буквально за пару дней до начала войны – 19 июня.
Надо отметить, что от окончательной потери боеспособности полк спасло именно позднее перевооружение на новые самолеты, предназначенные для 148 ИАП, МиГ-3 должны были прибыть в часть только в конце июня – начале июля. Интересно, что в своих воспоминаниях командира полка упомянул, что за новыми самолетами для части уже отправился технический состав: «Мы ожидали этих «мигов» ещё в Либаве, но они опоздали, к сожалению. Эшелон шёл к нам, но в Идрице [он] был переадресован, т[ак] к[ак] началась война, и представитель полка тех[ник]-лейт[енант] Тихомиров потом долго гонялся [за нами] по дорогам войны, чтобы найти [нас] и попасть в свой полк, а самолёты он передал [другому истребительному авиационному] полку на Сев[еро]-Зап[адном] фронте» - самолеты из этой партии, судя по всему раздали по 10-15 машин в 15, 31 и 237 ИАП в начале июля. В случае если эти самолеты бы прибыли в мае участь полка была бы еще более печальной, вследствие того что старые машины были бы переданы во вновь формируемые полки, а освоение МиГов, как показал опыт частей перевооруженных ранее сопровождалось практически во всех частях ВВС КА массовыми чрезвычайными происшествиями и занимало при существующей системе, нереально большое количество времени… К примеру 31 и 15 ИАП ВВС ПрибОВО, начав перевооружение на МиГ-3 в январе-феврале 1941 года, к 22 июня так не закончили освоение техники пилотирования и не приступили к отработке боевого применению на новой машине…
БЧС 148 ИАП на 22 июня 1941 года.
упр и четырех АЭ:
упр. Командир м-р Зайцев Г.Н., бат.к-р. Головачев Г.М. зам. к-н Кошевой И.Т. н.ш. м-р Чолок Н.Д.
1 АЭ. к-н Крылов Николай Григорьевич.
2 АЭ. врио ст.л-т Черненко Николай Никифорович*.
3 АЭ. к-н Костюченко Павел Каленикович.
4 АЭ. к-н Титаев Яков Егорович.
68 И-153 (14 не исправных)**, 5 УТИ-4, 5 У-2.
57 пилотов***.
*- комэск к-н Бранцев Григорий Трифонович на курсах (возможно возглавлял истребительную группу ККЗ 6 САД в Риге).
** - данные на 1 июня 1941 года, оценить количество реально неисправных самолетов к началу войны очень сложно, данных непосредственно на 22 июня пока не найдены, однако практически весь период с 1 января по 1 июня в полку одновременно числились не исправными не менее 9 самолетов, причем большая часть не ремонтировалась вследствие отсутствия моторов.
*** - Непосредственно в части 22 июня находились 53 пилота, из которых один болел, а два не летали на боевых самолетах.
Ответить на извечные русские вопросы: «Кто виноват? И что делать?» - как всегда практически не возможно. Приходится только констатировать факт – за полтора года существования 148 ИАП руководства НКО и командования ВВС КА прилагало серьезные усилия по снижению боеспособности этой части, как собственно и многих других частей ВВС КА, которые попали под волну плохо продуманного и организованного (точнее не организованного) процесса развертывания новых частей ВВС и перевооружения существующих на новые самолеты…

 Отправлено: 19.02.12 22:25. Заголовок: СУПЕР! :sm36: ..

СУПЕР!

 Отправлено: 19.02.12 22:37. Заголовок: Миша Т спасибо!..

Миша Т спасибо!

 Отправлено: 20.02.12 00:44. Заголовок: Миша Т , страшно инт..

Миша Т , страшно интересно! А "Продолженние следует!", или это пока всё?

 Отправлено: 20.02.12 16:27. Заголовок: как там в фильме ск..

как там в фильме сказано: а до победы ещё было ох как далеко

 Отправлено: 20.02.12 20:18. Заголовок: :sm36: Давай книгу..

Давай книгу уже!! Просто отлично, большое спасибо!!

 Отправлено: 20.02.12 21:04. Заголовок: Миша Т пишет: Моонз..

Миша Т пишет:

цитата:

Моонзундец пишет: цитата: Миша Т , страшно интересно! А "Продолженние следует!", или это пока всё? А как же - вся войнушка еще впереди!

И от меня тоже!
Нашёл рукописные воспоминания третьего человка в полку - начальника штаба, и сейчас их обрабатываю. Как только они будут выложены в той теме, сообщу здесь.
Случай вообще уникальный: вся "головка" - командир, комиссар и начштаба - авиационного полка, встретившего 22 июня на западной границе, не только прошли всю войну, но и после неё оставили свои воспоминания!

 Отправлено: 22.02.12 18:13. Заголовок: Продолжение. К сожал..

Продолжение.
К сожалению, до начала боевых действий ни устранить, ни даже хоть как то смягчить ситуацию, сложившуюся в ВВС КА было уже не возможно! Враг не дремал и над границей, как всем известно, ходили «тучи хмуро» - немцы концентрировали свои части, готовясь к выполнению операции «Барбаросса», самолеты разведчики Люфтваффе начали планомерные полеты над советской территорией. Обстановка накалялась и это отмечают практически все писавшие воспоминание ветераны полка: «Совсем близко перед войной немцы вели систематическую высотную разведку побережья Балтики, но, к сожалению, наши И-153 («Чайки») их не доставали. Мы часто гонялись за ними, но, догнать, «вылетая по-зрячему», не могли – граница была [от нас всего] в 50 км, и нас заранее предупредить никто не мог, а радиолокационных средств в то время не было…» - Жалобы командования полка, на систематические пролеты немецких самолетов, не остались без внимания, командующий ВВС ПрибОВО, для организации более эффективного противодействия разведчиков, приказал посменно дежурить звену самолетов полка, на посадочной площадке Паланга (территория Литовской ССР в 5 км от государственной границы). Интересно, что командир полка описал в своем рассказе эпизод с уничтожением немецкого морского разведчика, я к сожалению этого эпизода я в документах ПрибОВО не нашел: «Весной (это примерно в марте – апреле [19]41 г[ода]) наше одно звено (ведущий – к[апита]н Костюченко) сбило немецкий ст[амолё]т-летающую лодку «Дорнье-Валь» [так в оригинале; очевидно, что речь идёт о другом немецком гидросамолёте марки «Дорнье» - До-18 (Do 18) или До-24 (Do 24)] в р[айо]не г[орода] Паланги. С[амолё]т нарушил нашу границу. [После этого происшествия] Был у меня представитель Мин[истерства] Ин[остранных] дел [так в оригинале; следует читать – Народного Комиссариата иностранных дел Союза ССР] от [Народного Комиссара иностранных дел] т[оварища Вячеслава Михайловича] Молотова, разбирался с обстоятельствами – его вывод: «Сделали верно!». Немцы долго искали потонувший экипаж, совмещая поиски, видимо, с разведкой морскими судами, но так и не нашли, конечно».
Командиру полка вторит политический комиссар, который, собственно как и положено политическому деятелю мало разбирается в военной технике (он откуда то лично узрел танки и мотомехчасти на побережье!) - но умело нагнетает обстановку: «Несмотря на явную провокационность обстановки (непрерывные разведывательные полёты над нашей территорией немецко-фашистских самолётов, которых мы старались перехватывать или посадить на наши аэродромы, по которым мы вели даже упредительную стрельбу в ответ на их стрельбу по нашим самолётам не один раз, кажется, небезрезультатно; видимое нами (в том числе – и мной лично) с воздуха массовое сосредоточение на огневых позициях немецко-фашистской артиллерии, на исходных рубежах – танков, мотомех[анизированного] транспорта на территории от Балтийского моря, южнее местечка Паланга примерно до местечка Таураге, где тогда была наша граница с фашистской Германией, о чём мы докладывали в штаб дивизии и откуда нам говорили, что это – части, отведённые на отдых с Западного фронта, где фашистская Германия не воевала…»
В отличии от командиров рядовые сослуживцы вспоминают о событиях преддверия Великой Отечественной войны довольно буднично. Бывший техник Сергей Алексеевич Овчинников например особо не нагнетает: «Вспоминаю апрель – май 1940 [так в оригинале рукописи; следует читать «1941»] года, когда немецкие самолёты-разведчики часто нарушали наши границы, вели разведку расположений наших войск. Наши с[амолё]ты поднимались по тревоге днём, но те быстро уходили в сторону моря…» - это вполне естественно, «простые» люди были заняты в основном своими будничными заботами - детьми, покупками, переездами в новые дома, ну и естественно возможностью попользоваться благами загнивающего капитализма, остатки которых все еще можно было найти в Прибалтике.
Вообще надо отметить, что судя по происходившим в Красной Армии мероприятиям, не только наблюдения за регулярно наведывающимися в приграничное воздушное пространство СССР немецкими самолетами разведчиками, но и вынашивая свои собственные замыслы, советское военно-политическое руководство предпринимало определенные дипломатические и военные действия, направленные на противодействие политике западного соседа. Благодаря сохранившимся документам ПрибОВО мы сейчас достаточно подробно можем оценить готовность военно-воздушных сил округа к предстоящим боевым действиям. А готовность эта была вовсе не показная или надуманная, приготовления советских войск к боевым действиям в Прибалтике зафиксированы как в документах, так и в воспоминаниях участников событий.
Как известно борьба с внутренним врагом всегда у нас в стране велась гораздо эффективней, нежели против внешних, но в контексте июня 1941 года происходившие события, на первых порах, весьма четко контролировались политическим руководством СССР и командованием КА.
Документы ПрибОВО совершенно определенно свидетельствуют о том, что приближение войны было для командования округа столь же очевидным, как крушение мирового капитализма. Особенно характерным является ПРИКАЗ УПРАВЛЕНИЮ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА № 00229 18 июня 1941 г. гор. Рига.
С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего:
а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах воздушного наблюдения, оповещения и связи и обеспечить их непрерывной связью;
б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обеспечив огнеприпасами;
в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;
г) организовать бесперебойную связи постов воздушного наблюдения, оповещения и связи с аэродромами истребительной авиации;
д) к 1 июля 1941 г. закончить строительство командных пунктов, начиная от командира батареи до командира бригадного района.
19.6.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиков крупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейших объектов.
До 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим и определить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ;
е) максимально форсировать все организационные мероприятия, закончив их не позднее 1 июля 1941 г.
Лично и через работников управления проверить выполнение изложенных выше мероприятий.
2. Начальнику связи округа привести в полную готовность все средства связи на территории округа, для чего:
а) не позднее утра 20.6.41 г. на фронтовой и армейские командные пункты выбросить команды с необходимым имуществом для организации на них узлов связи. Иметь подводы готовыми к немедленному включению.
Систематически производить проверку связи с командными пунктами, иметь на узлах связи ответственных командиров;
б) организовать и систематически проверять работу радиостанций согласно утвержденному мною графику.
Особое внимание обратить на радиосвязь с пограничными корпусами и дивизиями, с пограничными войсками, авиацией и службой воздушного наблюдения, оповещения и связи.
Для конкретного руководства всей радиосетью назначить начальником радиосвязи округа одного из своих заместителей.
Сводки о результатах проверки радиосетей докладывать начальнику штаба округа ежедневно к 9, 13 и 21 часу;
в) форсировать, закончив не позднее 23.6.41 г., постановку приборов СИГ-2 на всей сети воздушного наблюдения, оповещения и связи;
г) наметить и изготовить команды связистов, которые должны быть готовы к утру 20.6.41 г. по приказу командиров соединений взять под свой контроле утвержденные мною узлы связи…
ж) начальнику Инженерного управления совместно с командующим Военно-воздушными силами составить и 21.6.41 г. мне доложить план заграждений аэродромов от посадочных воздушных десантов, определив средства и силы для этой цели.
13. Заместителю командующего войсками генерал-лейтенанту Сафронову совместно с командующим Военно-воздушными силами и начальником Оперативного отдела составить и 24.6.41 г. мне доложить план противодесантной борьбы в наиболее вероятных районах высадки десантов. Предусмотреть привлечение для борьбы с авиадесантами бронепоездов с пехотным десантом на них, [танковых] батальонов Т-27, Рижского и Виленского военно-пехотных училищ, перебрасываемых автотранспортом.
Далее, как минимум с утра 20 июня (скорее всего перебазирование структур штаба округа из Риги в Поневежис состоялось 19 июня), управление СЗФ было развернуто на командном пункте в р-не Поневежиса. Там же находился штаб ВВС СЗФ, это подтверждается Оперативными сводками штаба округа и штаба ВВС округа, которые начинаются с 20 июня 1941 года.
Оперативная сводка №01 от 17.00 20.6.41 штаба ВВС ПрибОВО Поневежис.
«1.Части ВВС в течении 20.6.41г. производили перебазирование на оперативные аэродромы, рассредоточение, маскировку матчасти на аэродромах. 2. В каждом полку по одной эскадрилье находится в готовности №2, остальные занимаются боевой подготовкой…» - текст второго пункта написан от руки, до этого напечатано: «Боевых действий в течении 20.6.41г. ВВС ПрибОВО не производили…» Отметим как точно эти сведения подтверждают сведения А.Дегтярева о том что полк в 4.00 19 июня был поднят по тревоге и все три дня вплоть до 22 июня занимался рассредоточением и маскировкой матчасти.
Оперативная сводка №02 от 05.00 21.6.41 штаба ВВС ПрибОВО Поневежис.
«1.Части ВВС в течении ночи 21.6.41г. боевых действий не производили, в каждом полку по одной эскадрилье находится в готовности №2. Остальные занимаются боевой подготовкой…»
Оперативная сводка №03 от 17.00 21.6.41 штаба ВВС ПрибОВО Поневежис.
«1.Части ВВС в течении 21.6.41г. занимались боевой подготовкой и маскировкой материальной части на аэродромах. В каждом полку одна эскадрилья находится в положении дежурства в готовности №2…»

В своих воспоминаниях, о последних предвоенных днях, бывший пилот Аркадий Павлович Дегтярёв подтверждает, что приказы дошли до последнего солдата: «Командованию было известно заранее о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. Из чего я это заключаю? Ещё 19 июня вечером наш полк подняли по тревоге в 4 часа утра и до самого вечера отбоя тревоги не было. 20-го и 21-го числа полк подняли по тревоге в 4 часа утра, и [мы] без отбоя целыми сутками сидели на аэродроме и ждали указания. В эти дни рассредоточили самолёты вокруг аэродрома на границе его, навели камуфляж на самолётах, вырыли траншеи, подвезли нам боевые бомбы [весом по] 25 к[ило]гр[амм] (тогда на самолёты И-153 «Чайка» подвешивали бомбы). 21 июня нашего командира полка вызвали к командующему Прибалтийского В[оенного] О[круга] в Ригу [так в оригинале; следует читать – «к командиру 6-й смешанной авиационной дивизии» - см. выше]. Он в тот же день вернулся, и нам ничего не было известно. Всё же это меня заставляет думать, что в штабе округа было известно о начале войны».
Политический руководитель 148 ИАП бат.комиссар Головачев так же сообщает о весьма конкретных приготовлениях к боевым действиям: «…мне, как и некоторым другим, был предоставлен очередной отпуск. 22 июня я с семьёй собирался уехать в Краснодар, к братьям, на родину. Но это не состоялось. Наши предположения на основе виденного с воздуха оказались правильными, хотя дивизионное руководство неоднократно организовывало меры, переводя по тревоге полк на учебно-практическое положение. 21 июня утром меня отозвали из отпуска, приказав срочно явиться на аэродром, взяв с собой всё лётное обмундирование, что я незамедлительно и сделал.
До вечера личный состав вместе с личным составом авиа[ционной] базы отлично занимались приведением в полную боевую готовность как лётного, так и наземного эшелона. Организовали использование передового, полевого засадного аэродрома на восточной окраине местечка Паланга в Литовской ССР, непосредственно примыкавшей к бывшей границе с фашистской Германией. В полуметровой канаве ([наш] аэродром [был] построен на болотной почве с применением дренажа) вокруг аэродрома организовали боевые гнёзда против возможного наземного нападения, Организовали, выдвинув вперёд, боевое охранение».
Утром 21 июня 1941 года авиация ВВС ПрибОВО продолжала рассредоточение по полевым аэродромам, и как мы помним, держала в готовности №2 по одной эскадрилье в каждом полку. В то же время сухопутные войска ПрибОВО (собственно как и в ЗапОВО, КОВО, ОдВО) еще с 14-18 июня начали выдвижение к границе, причем делали это соединения и части, выражаясь словами приказа по 12 МК ПрибОВО - «без лишнего шума и взяв с собой все необходимое для жизни и боя… Марши проводить только в ночное время…». Наряду с начавшейся еще в мае 1941 года переброской армии из Забайкалья и внутренних округов вполне очевидна подготовка КА к любому развитию событий на западной границе в конце июня.

 Отправлено: 22.02.12 20:10. Заголовок: По непонятным причин..

По непонятным причинам прагматичное развитие событий было прервано руководством страны и армии вечером 21 июня 1941 года (а фактически уже ночью с 21 на 22 июня), после этого логика в решениях руководства страны и армии решительно пропадает. Начало хаосу положила печально знаменитая Директива №1 – в довольно адекватном в целом тексте была заложена бомба замедленного действия в виде пункта 2 который гласил: «…2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения…»
«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО.
1. В течении 22 -23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
Приказываю:
а) в течении ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко, Жуков.
21 июня 1941 года.»
В войска эта директива поступила уже после полуночи, и многие командиры поняли ее именно как приказ не поддаваться на провокации… Комполка Зайцев свидетельствует: «О наступлении войны я узнал накануне от командира 6-й смешанной авиационной дивизии полковника Фёдорова, который вызвал всех нас, К[оманди]ров полков дивизии (21-й истр[ебительный авиационный] полк сидел в Риге, я – в Либаве, 31 С.Б.П. [31-й скоростной бомбардировочный полк] – [в] Вайноде, и №-ра не помню СБП [так в оригинале; следует читать «40-й скоростной бомбардировочный авиационный полк»] – в Виндаве) к себе, в Ригу в 20.00 21 Июня (или Зайцев путает и летал он в Ригу ранним утром 22 июня после получения Директивы №1 штабом 6 САД, или что тоже вполне возможно, еще до того как в войска пришла собственно Директива №1, из Москвы уже были даны схожие указания – прим.Авт.). Там нам была дана команда боевой готовности, но [самолёты противника] не сбивать, а сажать! Это было сказано всем. На недоумённые вопросы было подтверждено сиденье и всё [так в оригинале; следует читать: «Сажать и всё!»]. В 22 ч[аса] 21-го июня я в тумане взлетел к себе в Либаву.
Наш полк, получивший некоторый боевой опыт в Финляндии, был мной заранее приведён в б[оевую] гот[овность]. Все с[амолё]ты были рассредоточены, оружие опробовано. Все мы, лётчики ночевали на аэродроме на казарменном положении и к войне были готовы, правда, с таким престранным указанием - «Не сбивать!». Но это указание нам войну начать не помешало…»
Как говорится не убавить - не прибавить, после получения около двух часов ночи в округах Директивы №1, штабы округов отправили тексты директив оформленные в виде собственных директив – Директива штаба ПрибОВО была отправлена в объединения и соединения округа в 2 часа 25 минут, по получению которой в частях и соединениях была объявлена тревога!
Дежуривший в ту ночь по аэродрому Либава Антон Дмитриевич Очередников четко фиксирует время получения директивы: «С 21 на 22 июня 1941 г[ода] я заступил дежурным по гарнизону мест[ечка] Батпури. В 3.15 утра объявил боевую тревогу…»
Ему слова подтверждает Дегтярев, согласно его воспоминаниям полк был поднят по тревоге в 3.30: «22 июня в 3 часа 30 минут нас вновь подняли по тревоге и по прибытии к самолётам [мы] запустили моторы, прогрели их и ждали дальнейших указаний».
Это бесценная информация, дело в том, что большей части документов 6 САД, за июнь - июль 1941 года пока не найдено, поэтому сведения, содержащиеся в воспоминаниях военнослужащих полка, фактически единственные, на текущий момент, данные о событиях в 148 ИАП в ночь с 21 на 22 июня.
Заместитель командира 6 САД по политической части полковой комиссар Рытов так же подтверждает получение Директивы №1 штабом дивизии: «…только накануне 22 июня получаем наконец указания рассредоточить самолеты по полевым аэродромам и тщательно замаскировать их. Но было уже слишком поздно…
На рассвете я зашел к Федорову (п-к И.Л.Федоров – командир 6 САД). Весь штаб не спал в эту ночь… »
Иван Логинович Федоров
Интересно что заместитель командира полка по политической части Головачев в своих воспоминаниях не отмечает объявление тревоги под утро, по его мнению тревогу объявили еще вечером: «Всю ночь на 22 июня авиаполк и база находились в положении боевой тревоги с мыслью (кстати, подсказанной сверху), что это – боевая тревога для больших лётно-технических учений, которая, по нашим предположениям, завершится завтра вылетами по заданию штабдива». – Это сходится с воспоминаниями командира полка, однако в дальнейшем рассказе Зайцев почему то пишет про то что он после того как прилетел и объявил тревогу, спокойно лег спать в 24 часа: «… После моего прилёта из Риги я собрал всех к[оманди]ров эск[адрилий], передал им полученную информацию, и часов в 12 ночи мы легли спать…» - что довольно странно для такого ответственного момента!? - Не правда ли странно весь штаб дивизии не спит, а майор Зайцев спокойно почивает... Зайцев и Головачев скорее всего намеренно лукавят, каждый по своему, для того что бы как то оправдать дальнейшее трагическое развитие событий для подчиненной им части…

Тем не менее, еще до начала первого немецкого налета 148 ИАП был приведен в боевую готовность, личный состав рассредоточил самолеты и прогрел моторы еще раз процитирую Дегтярева: «...в 3 часа 30 минут нас вновь подняли по тревоге и по прибытии к самолётам [мы] запустили моторы, прогрели их и ждали дальнейших указаний…»
С.А.Овчинников – бывший техник 3 АЭ 148 ИАП: «Это произошло в 2 ч[аса] ночи воскресенья [22 июня 1941 года] – нас подняли по тревоге. Мы жили от аэродрома метров 600 – 800. Быстро прибежав к самолётам, стали готовить [их к вылету] (т[о] е[сть] пробовать двигатели) и подвесили ленты патронов под приёмник пулемёта. Я пишу и говорю всё «мы» - это я говорю за себя, за моториста и за командира экипажа-лётчика. Мы составляли экипаж – лётчик, техник, моторист. Было ещё темно, когда командир экипажа тов[арищ] Левин доложил по команде о готовности самолёта, после чего мы все отошли в сторону от самолёта, сели на траву и закурили. Прошло от начала тревоги до конца готовности самолёта около часа, возможно – чуть больше.
Батальонный комиссар Головачев в Политдонесении отмечает что полк был поднят по тревоге в 3.05 и подготовил к вылету 37 И-153.
Командира полка не смотря на то что он якобы «спал» в воспоминаниях тоже отмечает что самолеты к утру 22 июня были подготовлены к боевым действиям и оружие было опробовано: «Все с[амолё]ты были рассредоточены, оружие опробовано…»

 Отправлено: 24.02.12 21:56. Заголовок: В 4.00 на летное пол..

3.55 - 4.00 на летное поле Большого Либавского аэродрома посыпались бомбы! Заместитель командира 148 ИАП по политической части батальонный комиссар Головачев в Политдонесении фиксирует точно время первого налета – 3 часа 57 минут.
Аэродром был атакован самолетами седьмой эскадрильи третьей группы первой бомбардировочной эскадры Люфтваффе (III/KG1). По воспоминаниям старшего лейтенанта М. фон Коссарт (oblt.М. von Cossart), в то время командира 7/KG1, в первой атаке группа Ю-88 сбросила бомбы на длинные ряды совершенно незамаскированных самолетов, выстроенных, как на параде, плотными рядами по краям аэродрома Либава. Единственной защитой было один зенитный пулемет на аэродроме и несколько орудий в районе порта, которые не принесли никакого ущерба атакующей стороне. В журнале боевых действий 27 Армии, первый удар по Либаве так же зафиксирован в 4 утра: «В 4 часа утра 7 самолетов противника бомбили аэродром в Либаве. 4 самолета уничтожено на земле, ранены 3 красноармейца. Один самолет противника сделал посадку в лесу (не подтверждается немецкими данными) поблизости, а 6 ушли обратно…»
А.П.Дегтярев описывает первый налет практически, так же как и оперативная сводка 27 Армии: «Ровно в 4 часа над нашим аэродромом появились самолёты Ю-88 и, видя их силуэты, мы приняли их за наши [скоростные бомбардировщики] СБ, так как над аэродромом был туман. Они спокойно заходили несколько раз и после начали [нас] бомбить и обстреливать из пулемётов. Из-за тумана нам нельзя было подняться в воздух, да и команды такой не было, поэтому мы могли только наблюдать за всем происходящим. Многие самолёты наши загорелись, и мы были вынуждены забраться в щели. В это время был убит от осколка бомбы наш укладчик парашютов Агоян, тогда только мы поняли, что это началась война...»
А вот Батальонный комиссар Головачев завысил количества атаковавших аэродром немецких самолетов в десятки раз, по мнению политрука самолетов было больше ста (!), и кроме Ю-88, по его мнению в налете участвовали Хе-111 и Ме-110: «А гул всё нарастал, и стали заметны для глаза силуэты самолётов. Их быстрое приближение позволило разобрать, что это – не СБ. Хотелось, пока подойдут поближе, узнать, что за самолёты, для чего стали вызывать штабдив. Но всё разъяснилось значительно раньше, чем [мы] связались со штабдивом: на аэродром посыпались сотни бомб, а по ясно видимым уже самолётам стало ясно, что это - немецко-фашистские «Хейнкели», «Юнкерсы», Ме-110, и их – больше сотни. Отбомбившись с первого захода, Ме-110 начали штурмовку аэродрома из пушек и пулемётов, причём безнаказанно, т[ак] к[ак наш] аэродром не имел никаких противозащитных средств [так в оригинале; следует читать «средств противовоздушной обороны»]. От бомбёжки и штурмовки на аэродроме загорелось [число в оригинале рукописи пропущено] наших самолётов, несколько человек было убито и много ранено. Из штабдива на наш доклад ответили, что это, видимо, «фашистская провокация, естественно, требующая спокойствия и выдержки…» - оставим на совести уважаемого ветерана байки про сотни юнкерсов, хейнкелей и мессершмиттов, главное что Головачев указывает, на то что в ходе налета была устойчивая связь со штабом дивизии и на вопрос что делать решительное – не поддаваться на провокации или перефразируя известный мультфильм: «спокойствие, только спокойствие!» А.П.Дегтярев подтверждает что указание команды подняться на перехват не поступило…
Заместитель командира 6 САД по политической части полковой комиссар Рытов подтверждает, что штаб дивизии не разрешал 148 ИАП оказывать противодействие немецким самолетам, в свою очередь имея на этот счет указания от штаба ВВС ПрибОВО в Риге: «Вошел офицер оперативного отдела с только что полученной радиограммой. Мы буквально впились в нее глазами, однако нового в ней ничего не было: на провокации не поддаваться, одиночные самолеты противника не сбивать (!) – Нас лупцуют а мы помалкивай. Ничего не понимаю, - раздраженно произнес командир(имеет в виду командира 6 САД п-ка И.Л.Федорова) и бросил шифровку на стол…»
Командир полка м-р Зайцев плавно «спихивает» ответственность за отсутствие распоряжений о противодействии противнику со штабов 6 САД и ВВС ПрибОВО на «вражеский англо-немецкий» туман, а далее вообще сообщает, что еще во время первого налета была потеряна связь с вышестоящим командованием: «Первый налёт нам никакого вреда не причинил, т[ак] к[ак] аэродром был закрыт густым морским туманом. Такие туманы бывают только на побережье Балтики, да ещё и в Англии (там я, правда, не был – [только об этом] читал). Немцы повторили налёт ещё часов примерно около 6-ти. Мы тоже не взлетали – туман не давал взлетать, а выше была ясная хорошая погода. Аэродром наш после 2-го налёта тоже не пострадал, правда, были повреждены около 10-ти с[амолё]тов, которые стояли в линейке без моторов и не были рассредоточены, как неисправные. На лётном поле появились воронки от бомб, но они быстро были засыпаны обслуживавшим нас Б.А.О. [здесь и далее – батальоном аэродромного обслуживания] к[апита]на Анцишевского. Связь с Ригой была повреждена [ещё] при первом налёте, и поэтому все дальнейшие решения на войну я принимал самостоятельно...»
О тумане сообщает и дежурный по аэродрому А.Д.Очередников: «Минут через 20 – 30 после объявления тревоги появились самолёты противника и стали они бросать смертоносный груз. Бомбы падали на границах аэродрома, частично – на аэродроме – всё потому, что в это время был сильный туман, видимость по вертикали была метров 15 – 20, по-моему, они бросали бомбы без цели, т[ак] к[ак] они её не видели…»
Если судить по этим воспоминаниям то получается что немецкие бомбардировщики бросив бомбы так сказать «на удачу» – по расчету времени смогли не только вывести из строя ВПП, но и уничтожить четыре самолета! Похоже, что туман все таки был не такой густой, как в Англии, раз вполне позволял довольно точно сбрасывать бомбы экипажам Ю-88. Кроме того туман не помешал приземлиться трем И-153 из звена дежурившего в Паланге, по воспоминаниям С.А.Овчинникова: «Звено самолётов из 3-й эскадрилии, в которой я служил, находилось на аэродроме «Паланга». В первые часы первого дня войны они приняли на себя удар – по ним был открыт арт[иллерийский] огонь немецкими войсками, подошедшими к нашей границе. Наши лётчики взлетели с аэродрома Паланга, обстреляли лес, откуда шла стрельба, и прилетели на аэродром Либава, а тут уже нас два раза бомбили. Технический состав с аэродрома «Паланга» приехал на автомашине. В это время в Паланге дежурили лётчики: комиссар эскадрилии капитан (фамилию забыл), л[ейтенан]т Землярчук, л[ейтенан]т Фокин, техник – тех-л[ейтенан]т Дулзенко, и другие. Они набрали остатков от разрывов снарядов – показать нам, что, мол, нас в Паланге обстреляли, а у нас в это время шёл воздушный бой над аэродромом. Наше звено всё благополучно прибыло на свой аэродром и вступило в бой с противником. Лётчики рассказывали: когда взлетали с аэродрома Паланга, то увидели – село [так в оригинале] Паланга уже горело, и в окрестных сёлах шёл бой. Там стояли наши части, и недалеко от Паланги был пионерский лагерь (дети военнослужащих и другие). Судьба этих детей, семей была, вероятно, тяжёлой, потому, что в первый [же] день войны [Паланга] была занята немцами».
А.П.Дегтярев уточняет что самолеты дежурного звена, избежавшие уничтожения на аэродроме в Паланге, все таки были потеряны: «Звено наших самолётов дежурило на границе, в местечке «Кретинга», и когда там началась артиллерийская стрельба, они взлетели и прибыли на аэродром в Либаву, [но] при посадке все трое скапотировали (перевернулись), так как попали в воронки».
Полковой комиссар Рытов так же преспокойно приземлился в Либаве, вскоре после первого налета противника: «В Либаве я застал не веселую картину. Аэродром рябил воронками, некоторые самолеты еще продолжали тлеть. Над ангарами стлался дым, а языки пламени дожирали остатки склада горюче-смазочных материалов…
- Плохо дело, товарищ комиссар, - доложил майор Зайцев. – Подняли мы самолеты по тревоге, но стоял туман, и вскоре пришлось садиться (Рытов не присутствовал при первом налете поэтому эта не точность ему простительна – прим.Автора) . Тут то нас и накрыли…
- Головачев где?
- где комиссару быть? С народом конечно. Моральный дух поднимает, - горько усмехнулся командир. – Летчики у машин. В случае чего – по газам и в воздух.
Сигнал воздушной тревоги прервал наш разговор. Истребители пошли на взлет.
- Идемте в щель, сейчас будет второй налет, - сказал майор...»
Время второго появления немецких самолетов над Либавой, пока не подкреплено документам, но в воспоминаниях это происходило около 6 часов утра. Война продолжалась уже два часа, а советское высшее военно-политическое руководство все еще не отдавало внятных указаний войскам приграничных округов, и те подчиняясь Директиве №1 продолжали «не поддаваться на провокации».
Надо отдать должное руководству СЗФ-ПрибОВО, в лице командующего г-п Кузнецова, начальника штаба г-л Кленова, командующего ВВС г-м Ионова, эти люди в такой сложной обстановке первыми попытались действовать адекватно обстановке! Уже около 4 часов 30 минут, руководство фронта отдало приказы на ответные действия против войск противника – в части ВВС это решение материализовалось в постановке задачи соединениям и частям действовать по планам прикрытия!

Командующий ВВС Прибалтийского Особого Военного округа (Северо-западного фронта) генерал-майор авиации Алексей Павлович Ионов

Выполняя это распоряжение, 9 и 46 СБАП 7 САД произвели вылет для бомбометания целей в районе Тильзит – Рагнит – Жилен, однако высшее руководство страны и Красной армии все еще продолжало медлить и действия командующего войск СЗФ вызвало раздраженную реакцию центра. Москва вновь приказала не поддаваться на провокации, самолеты вернуть, границу не перелетать, врага уничтожать только на нашей территории. Так в 6.15, из штаба ВВС Северо-Западного фронта в штаб 7 САД пришел приказ на прекращение боевого вылета: «Границу не перелетать, уничтожать самолеты противника в своем районе. Вылетевшие самолеты по радио посадить на свои аэродромы.» (!) Естественно этот приказ был повторением приказа принятого штабом Северо-Западного фронта от Народного комиссара обороны, о чем есть документальное подтверждение: «Донесение командующего СЗФ от 22 июня 1941 г. Народному комиссару обороны СССР о начале немцами боев. 6.10 22.6.41г.
В 4:00 22.6.41 г. немцы начали боевые действия. Военно-воздушные силы противника бомбардировали аэродромы Виндава, Паневежис, Шауляй, Ковно. Обстреляли артиллерией Паланга, Таураге, Калвария. Танки противника наступают – Таураге. Пехота наступает – Шаки (до полка), Виштынец и Калвария силы [противника] уточняются. Отдал приказ контратаками выбросить противника и пленить. Наши военно-воздушные силы в воздухе. До получения Вашего приказа границу не перелетать, я получил через генерала Сафронова Ваш приказ самовольно границу не перелетать. Принял меры, чтобы бомбить противника, не перелетая границы…».
Документы подтверждает и полковой комиссар Рытов: «- А что с немецкими парашютистами? – спросил я Зайцева, провожая взглядом самолеты улетавшие не на перехват бомбардировщиков, а в сторону от них: приказ есть приказ - не сбивать.
- Сколько же будем играть в кошки-мышки? – спросил Зайцев, когда мы вылезли из щели. – Смотрите, что они, гады, наделали, - обвел он рукой дымящееся поле аэродрома. – Нас бомбят, мы кровью умываемся, а их не тронь.
- Потерпи Зайцев, приказа нет, - уговаривал я командира полка, хотя у самого у самого внутри все кипело от негодования.
Юнкерсы начали сбрасывать фугасные и зажигательные бомбы. Нет, это не провокация, а самая настоящая война!
Оторвемся не на долго от происходящего в Либаве и поднимем уровень обзора до всей Красной Армии и доблестных советских ВВС.
События раннего утра 22 июня, в контексте поведения И.Сталина, других руководителей СССР и КА упорно отмахивающихся от реально начавшейся войны, пока не доступны пониманию психически здорового человека, но то что касается непосредственно происходивших на границе СССР и Германии событий вполне поддается исследованию.
В многочисленных устных и письменных «стоп-приказов» войскам приграничных округов – «…самовольно границу не перелетать. Принял меры, чтобы бомбить противника, не перелетая границы…» - было потеряно драгоценное время, которое шло в буквальном смысле, на минуты… Противник энергично проводил в жизнь план вторжения. В части действий Люфтваффе, это естественно выражалось в осуществлении налетов на аэродромы приграничных округов, с целью уничтожения советских самолетов и завоевания господства в воздухе. Причем противник действовал последовательно и упорно, выполнив первые атаки в 4.15 – 5.00 , по московскому времени, немцы уже с 6.00 - 6.30 часов, всеми силами выполняли второй вылет по советским авиабазам. А ВВС КА поднятые по директиве №1 еще в ночь с 21 на 22 число, и приведенные в боеготовое состояние к 4.00-5.00 утра 22 июня, за исключением действий отдельных решительных командиров, стояли на аэродромах и фактически позволяли противнику избивать себя на земле!!! Причем анализ документов советских соединений и частей позволил авторы сделать парадоксальный вывод – фактически бои с немецкой авиацией начали вести только части командование которых не имели связи с вышестоящим руководством (!) – те же командиры, как к примеру в случае с 6 САД и 148 ИАП, у которых связь с командованием имелась продолжали «махать» противнику крыльями и стрелять в «воздух» - не препятствуя немецким ударам.
Пилоты Люфтваффе кстати превратно истолковали это как общую слабость подготовки авиации КА, фон Коссарт: «Хотя большое количество истребителей стояло на летном поле, ни первый, ни третий налеты не встретили противодействия. Если первый удар был, по видимому внезапным (- совершенно верно, прим. Автора)…
При второй атаке самолеты И-16 были приведены в боевую готовность только при приближении немецких бомбардировщиков. Русские взлетали и вступали в бой, но в их действиях не угадывался какой-либо строй, не было даже пар и звеньев. Каждый атаковал в одиночку, стрелял примерно с 500 метров и оканчивая стрельбу, переходил в пикирование…».
Представить, что чувствовали в этой ситуации боевые пилоты – ветераны войны с Финляндией не составляет труда… Выдержки этих людей можно просто позавидовать, но судя по всему, после второго налета, нервы у людей начали сдавать – атмосферу передает А.Г.Рытов: «К нам подошел комиссар Головачев. Глаза его были воспалены.
- До каких пор нам руки связанными будут держать? – Он зло пнул подвернувшийся под ногу камень. – В общем докладываю: летчики решили драться, не ожидая решения сверху. За последствия буду отвечать вместе с ними...»
Несмотря на решимость личного состава, командование ВВС СЗФ все так же продолжало играть в молчанку, вновь слово А.Г.Рытову: «Я связался с членом Военного совета округа и доложил обстановку в Либаве, надеясь получить совет или приказ. Но он ничего вразумительного не сказал. Напомнил только об одном:
- Что будет нового – докладывайте!? – после таких вот ответов командования, похоже, у личного состава никакого уважения и пиетета к нему (командованию) не осталось, и опять цитата из мемуаров Рытова: «Стало ясно, что в этой труднейшей и запутанной ситуации приходится рассчитывать только на свой боевой опыт и поступать так, как подсказывает партийная совесть…»
После второго налета наступила пауза, полковой комиссар Рытов, посоветовавший Зайцеву и Головачеву уповать на свою партийную совесть, улетел в Ригу. О почти пяти часах времени между вторым и третьим налетами на Либаву в воспоминаниях ветеранов полка пробел(!)
Судя по всему, просто психологически в памяти людей, не осталось воспоминаний этого вынужденного простоя. Некоторые подробности проскальзывают в воспоминаниях техника С.А.Овчинникова – еще во время второго налета технический состав начал восстанавливать летное поле: «Ст[арший] инженер полка собрал нас, человек 12 – 14 техников, чьи самолёты [были] в воздухе, вернее – [тех,] кто был поближе к этому месту, и мы стали засыпать воронки на [взлётно-]посадоч[ной] полосе…»
Время шло, еще в 5.30 утра народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов получил от германского посла в СССР графа фон Шуленбурга объявил о начале Германией войны против Советского Союза, а в Кремле полтора часа происходили неподдающиеся логике события, результатом которых в 7.15 стало не объявление о начале войны между Германией и СССР, а так называемая Директива №2 !?
Почему руководители страны не объявили войскам и населению о начале войны, ни кто до сих пор, к сожалению, внятно ничего не объяснил! А Директива №2, не смотря на то, что в контексте задач поставленных военно-воздушным силам фактически повторяла основные задачи по планам прикрытия, все же не содержала ни одного упоминания слова Война…
Директива №2:
«22 июня 1941 г. 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке. Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.
В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары наносить в глубину германской территории до 100-150 км.
Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать…»
Вторая директива была не менее запутанная, нежели первая, фактически каждый из командующих фронтов, после принятия ее вынужден был вместо четкого отдания приказа, терять время на отгадывание этой головоломки – то ли есть у нас Война с Германией, то ли это просто нападение и надо все еще не поддаваться на провокации! В общем, каждый из получателей должен был понять и как показал ход последующих событий понял Директиву №2, по своему и начал ее выполнение по собственному разумению...
Отметим, что введи советское командование собственно «Планы прикрытия» в действие в 4.30 – 4.50 утра, то ситуация скорее всего сложилась бы для ВВС приграничных округов не так трагично. Как показала практика, примерно к 6 утра, советские части были бы уже в воздухе и наносили удары по целям на немецкой территории. К тому же в этом случае немецкий план был бы уже сорван, и второй налет Люфтваффе пришелся бы по пустым аэродромам и они сами не исключено что попали бы под удары ВВС КА во время дозаправки и дозарядки на своих аэродромах между первым и вторым вылетом. Но в реальности, к сожалению, сложилось, так как сложилось.
В результате, как таковые «Планы прикрытия» фактически так и небыли введены в действие в полном объеме, к тому же действия соединений и частей ВВС Северо-Западного и Западного фронтов, впоследствии были совершенно нескоординированными между собой и фактически представляли собой операции с совершенно противоположными целями. Что естественно ни к чему хорошему привести не могло. Директива №2 окончательно поставила точку над (i), после ее отдачи события уже не могли развиваться для ВВС приграничных округов, по хотя бы, сколько ни будь удачному сценарию…

 Отправлено: 25.02.12 01:17. Заголовок: Странности с Директи..

Странности с Директивой №2 продолжались – в штабы приграничных округов/фронтов она, почему то поступила через 1 - 2 часа после ее подписания! В ПрибОВО например Директива № 2 поступила в 8.15 – ровно через час после своего рождения…
Начав рано утром 22 июня боевые действия очень активно, командование Северо-Западного фронта, как мы помним, получило многочисленные «стоп приказы», и похоже, успело выслушать, до 8 часов, массу неприятностей, в том числе за активные действия 9 и 46 СБАП 7 САД. Не приходится сомневаться, что в свою очередь, руководством фронта, было сделано серьезное внушение командующему ВВС фронта, который начал «осторожничать». Тем не менее в 8.50 части ВВС СЗФ получили приказы на продолжение боевых действий:
«Распоряжение №3» штаба ВВС СЗФ
«Разрешено бомбить авиацию противника на 100 километров в глубину. При массовых налетах пр-ка истребителям отражать, а бомбардировщикам следовать в место и бить авиацию противника на посадке, предварительно вывести свою авиацию из под удара.»

Дальше больше, командование Северо-Западного фронта, оправившись от действия «стоп-приказов» и других невнятных директив и указаний, продолжило начатые утром решительные действия. Это вылилось в принятие решения на разработку т.н. - «Директивы
командующего войсками Северо-Западного фронта командующим войсками 8-й и 11-й армий,
командирам 3-го и 12-го механизированных корпусов о нанесении удара по противнику,
прорывающемуся на Таураге... 22.6.41 9.45».
В части касающейся действий ВВС приказывалось: «Командующему военно-воздушными силами [фронта] бить сильными ударами тильзитскую и калварийскую группировки противника…»
Штаб ВВС СЗФ издал Боевой приказ №01/ОП
В приказе ставились следующие задачи: «…Третье. ВВС ПрибОВО в течении 22.6.41 уничтожают наземные части противника в районах Мемель, Тильзит, Шталлупенен, Инстербург.
а) 6 САД (без 40 БАП) под прикрытием 15 ИАП и 31 ИАП 8 САД уничтожать танки в районе «Кальвария, Лазьдзее, Серее. 40 БАП уничтожает авиацию противника и группировку противника в районе Тауроген, Тильзит, Рагнит…» - как мы видим в приказе о 148 ИАП нет ни слова, так что полк продолжал действовать, руководствуясь партийной совестью…
в воспоминаниях А.Г.Рытова этой ситуации посвящены строки: «В Либаве, где мне удалось побывать рано утром, я не смог долго задерживаться, и сейчас когда мы дали знать, что все запреты на активные действия сняты, меня чрезвычайно интересовало, как там дела, как дерется полк.
Ни Зайцева ни Головачева в штабе не оказалось. По телефону со мной разговаривал дежурный по части.
- После Вашего отлета нас еще раз бомбили, - сообщил он.
- потери есть?
- Четверо убитых, шесть человек ранено.
- А как дела в воздухе?
- Деруться наши здорово!» - Дополнение к боевому донесению №01 штаба 6 САД от 12.30 22.6.41 года рисует совершенно другую картину:
«1. 10.50 – 6 бомбардировщиков пр-ка бомбардировали аэродром Либава, Н=3000 м.
Полк вылетел в составе 18 с-тов на отражение бомбардирования. При взлете сгорел один самолет И-153, 4 с-та повреждено. Аэродром восстанавливается…» -

В отличии от Боевого донесения воспоминания батальонного комиссара Головачев, о отражении этого налета, напоминают охотничьи рассказы барона Мюнхгаузена: «Организованные посты визуального наблюдения за воздухом сразу же после 6 часов (минут не помню) сообщили, что у побережья с ю[го]-юго-запада им видно множество увеличивающихся точек. По сигналу наши самолёты стали взлетать, а на аэродром развёрнутым строем летела новая масса немецко-фашистских самолётов, с ходу начавших бросать бомбы, так что некоторые наши самолёты ещё взлетали, когда бомбы [уже] падали. Но, как в первый раз, у фашистов уже не получилось. Взлетевшие наши самолёты внесли известное расстройство их порядка налёта. Возник и воздушный бой, хотя и неравный из-за явно технической слабости наших самолётов по скорости и вооружению, из-за в 3 – 4 раза большего количества фашистских самолётов. Однако, в результате первого боя мы сбили два фашистских бомбардировщика, погиб и наш лётчик – Чепур (л-т Чепур Петр Карпович)…»
А.П.Дегтярев описывает бой не так пафосно: «При третьем налёте нам всё же удалось взлететь и мы в групповом бою сбили один «юнкерс», который упал в море…»
В истории 148 ИАП указано что два немецких бомбардировщика сбили командир 4 АЭ к-н Яков Егорович Титаев и политрук 1 АЭ ст.п-к Виктор Васильевич Кудрявцев. В Политдонесении есть сведение только о победе Титаев. К сожалению немецкие данные не подтверждают ни одной из этих побед.
- капитан Титаев
Другие подробности этого налета, к сожалению, не сохранились возможно именно при этом налете на взлете осколками бомб были ранены два пилота 2 АЭ политрук Милованов и лейтенант Ильянченко.
Что все таки помешало пилотами 148 ИАП во время отражения третьего налета уничтожить втрое уступающую им группу немецких самолетов? – Осторожность командира, упорно продолжавшего ждать конкретных приказов штаба дивизии, или человеческий фактор – возможно нахождение полка несколько часов подряд в состоянии прострации, привело к тому, что личный состав банально «перегорел» - сказать сложно, возможно и то и другое, да еще помноженное на откровенно слабую учебно-боевую подготовку части в 40 – 41 годах.
Вообще отсутствие объявления «Войны» и противоречивые указания (и отсутствие указаний) ранним утром 22 июня посеяло в умах многих командиров «червь сомнения» в реальности происходивших событий. И многие из них даже получив конкретные приказы, после получения Директивы №2, «потихоньку спускали на тормозах» приказы вышестоящих штабов! В своей статье про боевые действия бомбардировочной авиации ВВС КА 22 июня 1941 года автор упоминал, что получив после 8.30-9.00 приказы на бомбардировку многие командиры бомбардировочных полков упорно выжидали и отправились на выполнение боевых заданий только после прослушивания по радио в 12.00 заявления В.М.Молотова.
Это косвенно подтверждает в воспоминаниях комиссар Головачев: «…в 12 часов, ощущая практически, что никакая это не «провокация», а настоящая война, мы услышали по радио голос пред.Совнаркома [так в оригинале; имеется в виду заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР В.М.Молотов], объявившего, что в результате вероломного нападения фашистской Германии началась Великая Отечественная война.
По восстановлению радиосвязи с штабдивом полк получил задачи: быть готовым к штурмовке фашистских колонн, движущихся по дорогам, к отражению налётов фашистской авиации, одновременно – усилить наземную оборону аэродрома своими имеющимися силами и средствами, а также предусмотреть возможность скорейшего перебазирования для боевых действий с других аэродромов по указанию штабдива…»
Дальнейшие события в Либаве трудно отметить по времени, боевые донесения и оперативные сводки штабов 6 САД и 148 ИАП пока не найдены, а в Политдонесении и есть только точное время перебазирования на аэродром Рига. Согласно Истории полка за день полк в Либаве бомбили 6 раз.В Политдонесении отмечено что всего за 22 июня, на а-ме Либава полк 5 раз подвергался бомбежке, из которых две были особенно сильными, с повторениями (– так в тексте, имеется в виду повторные заходы на цель). Скорее всего «сильные бомбардировки с повторениями» состоялись уже после полудня, и именно после них полк потерял большую часть самолетов.
По воспоминаниям командира и комиссара полка складывается впечатление, что 148 ИАП начал вылеты на штурмовку немецких войск двигавшихся на Либаву чуть ли не с 6 утра:
Командир полка Зайцев: «После 6-ти часов утра полк начал вести разведку со штурмовкой колонн противника, наступающих вдоль приморской дороги Клайпеда – Либава. Данные интересовали меня, к[оманди]ра 67 СД [67-й стрелковой дивизии генерал-майора Н.А.Дедаева] и – особенно – к-ра ВМБазы контр-Адм. т.Трайнина [так в оригинале; контр-адмирал П.А.Трайнин в это время уже командовал Рижской военно-морской базой, а обязанности командира Либавской военно-морской базы временно исполнял её начальник штаба капитан 1-го ранга М.С.Клевенский]. Мы за день 22 июня сделали (каждый лётчик) примерно по 6 б[оевых] вылетов на штурмовку наступающих мех[анизированных] колонн, но, конечно, остановить немцев нам не удалось, а вот потерь им, конечно, мы нанесли достаточно, т[ак] к[ак] колонны, не маскируясь, очень спешили (видимо, такова была поставленная [им] задача)…»
Заместитель командира полка по политчасти Головачев: «В то же время, около 7 – 8 часов аэродром посетил командир корпуса [так в оригинале; очевидно, что здесь и далее имеется в виду командир 67-й стрелковой дивизии генерал-майор Н.А.Дедаев] с заданием произвести вылеты на штурмовку фашистских мото[-]мех[анизированных] колонн, пытающихся обойти и отрезать наш арт[иллерийский] полк [имеется в виду один из двух артиллерийских полков 67-й стрелковой дивизии – 242-й гаубичный и 94-й (пушечный)], находящийся на участке без боеприпасов. Разрешение на вылет от штабдива командование [нашего] полка не смогло получить из-за нарушившейся связи. Задание ком[андира] корпуса надо было выполнять, т[ак] к[ак] мы были убеждены, что началась война, а не «провокация». Полк быстро изготовился для штурмовки и полетел на выполнение задания, которое было успешно выполнено. Первая штурмовка фашистских полчищ на двух дорогах в прах рассеяла помыслы фашистов легко пленить арт[иллерийский] полк. Они сами оказались весьма изрядно потрёпанными, а их движение по дорогам к Либаве наткнулось на непредвиденное препятствие, причём – с большими для них потерями как в технике, так и в живой силе. Возвратившись без потерь на свой аэродром, полк снова подвергся бомбёжке…» - тут если судить по тексту имеется ввиду налет в 10.50.
Самые интересные сведения «выдал» л-т Дегтярев: «В этот день мы успели сделать по 3 – 6 вылетов на перехват и на штурмовку городов Тильзит, Инстербург и других…»
К сожалению, ни подтвердить, ни опровергнуть эти сведения пока не представляется возможным. Согласно оперативной сводке №1/ОП штаба ВВС СЗФ Рига к 17.00 22.6.41
«148 ИАП в период 16.30 – 18.09 двумя вылетами атаковал мотоциклетную колонну на дороге Паланга – Полукнэ…» - Учитывая что согласно Политдонесению уже к 16.00 полк 27 самолетами базировался в Риге, то эти вылеты производились с Рижского аэродрома.
В некоторых воспоминаниях это время подтверждается, например техник Овчинников вспоминает что даже технический состав полка покинул аэродром Либава между 16 и 17 часами 22 июня: «Командир полка т[оварищ] Зайцев после прилёта с боевого задания отдал распоряжение: прилетят остальные самолёты – заправить, осмотреть и заправить их горючим и боеприпасами, они улетят и посадку будут делать в Риге, а мы, когда все самолёты отправим, должны [сами] добираться до Риги – на это [нам даётся] день переезда. Так что наш 148[-й] истребительный авиационный полк полный первый день весь геройски сражался с врагом, и только по получении приказа свыше оставил свой аэродром.
Технический состав полка отправляли группами с аэродрома в Ригу. Наша группа – человек 15 – покинула аэродром в 16 или 17 ч[асов] дня, первого дня войны, когда были отправлены все самолёты, которые [мы] смогли подготовить взлетать, и только тогда мы оставили свой аэродром…»
Согласно радиограммам выложенным ув.Моонзудцем, получается что после вылетов на штурмовки самолеты полка садились в Либаве, судя по всему для дозаправки и после этого улетали в Ригу. В один из таких моментов немцы подловили в 19.45 11 самолетов 1 АЭ во время дозаправки, в результате 3 самолета сгорело, а еще 5 получили очень серьезные повреждения:
Радиограмма. Получено в 20.00. «9 германских самолётов на высоте 4000 метров бомбили Южную часть города Либавы и аэродром. Имеются жертвы, но их количество пока точно не установлено. Оперативный дежурный Штаба Либавской военно-морской базы» (без указания времени отправки)
Получено в 21.35. «В 19 часов 45 минут 9 самолётов-бомбардировщиков противника бомбардировали Либаву. По предварительным данным на аэродроме уничтожено 3 самолёта. Командир Либавской военно-морской базы. Шифровка приёмный № 3486» (аналогично)
Видимо из-за устранения повреждений часть самолетов задержалось и вылетели из Либавы около половины десятого:
Радиограмма: Получено в 21.35. «Сообщение командира Либавской военно-морской базы: «148-й истребительный авиационный полк улетел самостоятельно, связи с ним не имею... Прошу авиацию сделать боевую разведку до Мемеля» (аналогично)
Командир полка Зайцев дает другое время перебазирования с аэродрома Либава – около 23 часов: «Мы за день 22 июня сделали (каждый лётчик) примерно по 6 б[оевых] вылетов на штурмовку наступающих мех[анизированных] колонн, но, конечно, остановить немцев нам не удалось, а вот потерь им, конечно, мы нанесли достаточно, т[ак] к[ак] колонны, не маскируясь, очень спешили (видимо, такова была поставленная [им] задача). Поздно вечером, примерно в 22 [часа] я вылетел последним и установил, что мех[анизированные] колонны и танки [немцев] дошли до южн[ой] оконечности Лиепая-Эзере [Лиепайского озера]. Назв[ание населённого] пункта, кажется, Ница, там – развилка дорог на Либаву и на Гробиню, а у окраины Гробини, [в] м[естечке] Баты – наш аэродром.
Свои опасения я, позвонив в Ригу (связь уже была восстановлена), передал полк[овнику] Фёдорову, прося его разрешения угнать на ночь с[амолё]ты в Ригу. Он мне это разрешил, и около 23 часов все исправные с[амолё]ты, примерно 45 штук со мною перелетели в Ригу на центр[альный] аэродром, а База, штаб полка и тех[нический] состав остался в Либаве, чтобы наутро нас снова принять…»

Немцы продолжили методичные налеты на Либаву и ночью: Радиограмма 23.06.1941.
Получено в 03.15. «Командир Либавской военно-морской базы сообщил, что в течение ночи было три налёта самолётов противника, на аэродроме возник большой пожар - 9 очагов. Командир Либавской военно-морской базы» (аналогично).

 Отправлено: 25.02.12 20:42. Заголовок: В Риге к вечеру 25 и..

Поправил предыдущий пост, просьба к ув.Моонзундец, подробнее прокомментировать данные радиограмм, есть ли на них ссылка на архив? Ну и вообще любые подробности.

В Ригу к вечеру 25 июня прибыли 49 пилотов, кроме того еще два пилота больны и один не подготовлен.
22 июня один пилот погиб в воздушном бою, еще два были ранены.
Управление полка потеряло три самолета «Чайка», два в результате налета на Рижский аэродром утром 24.06.41г, а третий в результате не боевого происшествия – на него «нарулил» И-16 из 21 ИАП.
Всего за 24 июня потеряно 3 И-153.
1 АЭ к 25.06 остался только один И-153. 22 июня два самолета были серьезно повреждены во время утренних налетов и не восстанавливались, один самолет сгорел в воздухе во время вылета на перехват бомбардировщиков противника (пилот Чепур). Один самолет произвел вынужденную посадку на краю аэродрома Либава из-за отказа двигателя. Далее во время вечерней бомбардировки а-ма Либава было уничтожено 8 самолетов (из них три сгорело - скорее всего это последствия немецкого удара в 19 часов 45 минут), когда эскадрилья в составе 11 самолетов готовилась, после возвращения со штурмовки, к перелету в Ригу. Еще один самолет попал в воронку, стал на нос, но был исправлен. Два И-153 повреждены на Рижском аэродроме и восстановлению не подлежат.
Всего за 22 июня потеряно 12 И-153 и 24 июня потеряно еще 2.
2 АЭ к 25.06 осталось 4 И-153, из них два не исправные (один требует полевого ремонта, другой в стационарных мастерских). 22 июня два самолета уничтожены при бомбардировке и еще 8 серьезно повреждены и впоследствии уничтожены при отходе с а-ма Либава. Один самолет разбит на взлете по техническим причинам (сложилось шасси), один поврежден на взлете осколками бомбы и разбит (пилот ранен). Один самолет разбит на посадке по вине пилота, который забыл выпустить шасси.
Всего за 22 июня потеряно 13 И-153.
3 АЭ к 25.06 осталось 8 И-153. 22 июня 2 И-153 уничтожены при налете на а-ме Либава. 2 скапотировали при посадке после перебазирования с а-ма Паланга. 1 И-153 произвел вынужденную посадку на живот после воздушного боя, на Малом Либавском аэродроме, и был уничтожен при отходе. Еще 4 самолета повреждены при бомбардировке и уничтожены при отходе с а-ма Либава.
Всего за 22 июня потеряно 9 И-153.
4 АЭ к 25.06 осталось 6 И-153. 22 июня 5 самолетов уничтожены при бомбардировке аэродрома Либава. Один самолет поломан на вынужденной посадку в районе а-ма Либава, после воздушного боя, из-за боевых повреждений (пробит бак). Еще 4 самолета повреждены при бомбардировке и уничтожены при отходе с а-ма Либава.
Всего потеряно 10 самолетов И-153.
Всего за 22 июня 17 И-153 уничтожено и 18 повреждено настолько что их пришлось уничтожить при отходе...
1 сбит в в/б - пилот погиб, один самолет сбит на взлете - пилот ранен... Два самолета произвели вынужденные посадки из-за боевых повреждений и не восстанавливались, один поврежден осколками бомб на взлете и разбит. 5 И-153 разбиты на взлетах и посадках по вине личного состава и техническим причинам.

 Отправлено: 25.02.12 21:43. Заголовок: Миша Т пишет: Попра..

Миша Т пишет:

цитата:

Поправил предыдущий пост, просьба к ув.Моонзундец, подробнее прокомментировать данные радиограмм, есть ли на них ссылка на архив? Ну и вообще любые подробности.

Итак, для "освежения памяти" то, что было от меня на прошлой страице этой темы:

Моонзундец пишет:

цитата:

По теме из моей рукописи "ОБОРОНА ЛИБАВЫ В РАДИОГРАММАХ ЕЁ ЗАЩИТНИКОВ": "... 22.06.1941: ... Получено в 12.40. «Донесение из Либавы: «Всего на Либаву было 11 воздушных налётов..." (без подписи и указания времени отправки) ... Получено в 20.00. «9 германских самолётов на высоте 4000 метров бомбили Южную часть города Либавы и аэродром. Имеются жертвы, но их количество пока точно не установлено. Оперативный дежурный Штаба Либавской военно-морской базы» (без указания времени отправки) ... Получено в 21.35. «Сообщение командира Либавской военно-морской базы: «148-й истребительный авиационный полк улетел самостоятельно, связи с ним не имею... Прошу авиацию сделать боевую разведку до Мемеля» (аналогично) ... Получено в 21.35. «В 19 часов 45 минут 9 самолётов-бомбардировщиков противника бомбардировали Либаву. По предварительным данным на аэродроме уничтожено 3 самолёта. Командир Либавской военно-морской базы. Шифровка приёмный № 3486» (аналогично) ... 23.06.1941. ... Получено в 03.15. «Командир Либавской военно-морской базы сообщил, что в течение ночи было три налёта самолётов противника, на аэродроме возник большой пожар - 9 очагов. Командир Либавской военно-морской базы» (аналогично).

По радиограмме, полученной в 12.40 22.06.1941 могу добавить от себя, что она, очевидно, была отправлена Штабом Либавской военно-морской базы КБФ. По остальным приведённым вше радиограммам ничего дополнительно сообщить не могу.
В связи с ликвидацией АО ЦВМА в Москве и перевозкой документов оттуда в ЦВМА в Гатчину старые архивные ссылки "объявляются недействительными" :(

 Отправлено: 25.02.12 22:25. Заголовок: Моонзундец пишет: В..

Моонзундец пишет:

цитата:

В связи с ликвидацией АО ЦВМА в Москве и перевозкой документов оттуда в ЦВМА в Гатчину старые архивные ссылки "объявляются недействительными" :(

а старые ссылки есть?

 Отправлено: 25.02.12 22:42. Заголовок: Миша Т пишет: Моонз..

Миша Т пишет:

цитата:

Моонзундец пишет: цитата: В связи с ликвидацией АО ЦВМА в Москве и перевозкой документов оттуда в ЦВМА в Гатчину старые архивные ссылки "объявляются недействительными" :( а старые ссылки есть?

Так как я окончательно подготовил материал "ОБОРОНА ЛИБАВЫ В РАДИОГРАММАХ ЕЁ ЗАЩИТНИКОВ" уже после ликвидации АО ЦВМА, то точные ссылки указывать там уже не было смысла... Поэтому в конце материала я просто указал: "Источники:
Документы бывшего Архивного отдела Центрального военно-морского архива Министерства обороны Российской Федерации (быв. АО ЦВМА, Москва):..." и далее - названия конкретных документов с их датировкой - например: "«Журнал боевых действий Штаба Прибалтийской военно-морской базы Краснознамённого Балтийского флота» (за 21.06. - 07.07.1941)".
Все эти записи должны были сохраниться в моих архивных рабочих тетрадях, но разыскивать точные ссылки на эти радиограммы у меня сейчас, к Вашему, сожалению, нет возможности...

 Отправлено: 25.02.12 23:00. Заголовок: Моонзундец пишет: Т..

Моонзундец пишет:

цитата:

Так как я окончательно подготовил материал "ОБОРОНА ЛИБАВЫ В РАДИОГРАММАХ ЕЁ ЗАЩИТНИКОВ" уже после ликвидации АО ЦВМА, то точные ссылки указывать там уже не было смысла... Поэтому в конце материала я просто указал: "Источники: Документы бывшего Архивного отдела Центрального военно-морского архива Министерства обороны Российской Федерации (быв. АО ЦВМА, Москва):..." и далее - названия конкретных документов с их датировкой - например: "«Журнал боевых действий Штаба Прибалтийской военно-морской базы Краснознамённого Балтийского флота» (за 21.06. - 07.07.1941)". Все эти записи должны были сохраниться в моих архивных рабочих тетрадях, но разыскивать точные ссылки на эти радиограммы у меня сейчас, к Вашему, сожалению, нет возможности...

Да жаль конечно, но как говорится - ничего не поделаешь...
Спасибо!

 Отправлено: 28.02.12 11:21. Заголовок: Миша Т пишет: Да и ..

Миша Т пишет:

цитата:

Да и в целом УБП полка за первые пять месяцев 1941 года не особо впечатляет - всего летчики полка налетали 1535 часов 4827 посадок. Выполнили маршрутных полетов - 207, воздушных боев одиночных - 97, групповых – 1. Стрельб по конусу было проведено 265 (выполнено только 154). Стрельб по щитам проведено 99 (выполнено всего – 28). Вот такая, мягко говоря, средняя по итогам УБП часть

Сколько бы ни налетали и не выполнили пилоты в полку - три всегда хуже, чем пять, а тем более 15 и 32. Как определить критерий разумной достаточности? Для этого существует единственный документ - КБП ИА-41. В нем заложена программа подготовки к боевым действиям и поддержания достигнутых навыков для среднестатистического летчика. Т.е., если по КБП для отработки воздушной стрельбы достаточно одного контрольного и одного самостоятельного полета, то это тот порог, который определяет необходимое число полетов, чтобы считать летчика подготовленным к данному виду БД. Дальше считаем, сколько полетов на воздушную стрельбу пилоту 1-го, 2-го года и т.д. обучения нужно сделать в год, чтобы не терять навыка (раз в 10 дней, в месяц, в два, в три). Суммируем по летчикам, по эскадрильям и получаем план воздушно-стрелковой подготовки полка на год, который направляется вверх на утверждение и на заказ горючего, боеприпасов, буксировщика конуса и т.д. Точно так и по другим видам подготовки.
Очень большая работа проделана Михаилом по определению контрольных цифр подготовки по полкам(до сих пор этой темой так плотно, как он, никто не занимался). Однако, для анализа, только цифр будет мало. Нужно обязательно сравнивать с КБП и планами УБП. Сравнивать с немцами или другими странами будет не вполне корректно из-за существенно различных подходов к критерию качество-стоимость.
Мы как-то спросили у комэска при начале обучения в полку после училища: А вдруг мы не успеем отлетать требуемые по курсу упражнения, как тогда? Ответ был прост - в бою научитесь. Недавно прочитал интервью с Табунщиковым. Он привел цифру в 20 полетов необходимых современному пилоту для того, чтобы вписаться в боевые условия. Наверное и в 41-м нужно было примерно столько же.
Еще тот вопрос по боевой подготовке в приграничных округах - погодные условия весной 41-го. Как известно, немцы свое вторжение из-за непросохших дорог перенесли на месяц. Так что аэродромы, похоже, тоже были не в лучшем состоянии большую часть первого полугодия обучения. В этой связи мысль возникла. Может из-за этого начали сразу переоборудование большого количества аэродромов, чтобы время, когда авиация и так не летает, использовать? Во всяком случае НКВД-строй без приказа сам бы никуда с лопатами не полез. А вот кто такой приказ (приказы) отдал? Имя реального аффтора сей эпопеи как-то ускользает.

 Отправлено: 28.02.12 13:53. Заголовок: СК пишет: Нужно обя..

СК пишет:

цитата:

Нужно обязательно сравнивать с КБП и планами УБП. Сравнивать с немцами или другими странами будет не вполне корректно из-за существенно различных подходов к критерию качество-стоимость. Мы как-то спросили у комэска при начале обучения в полку после училища: А вдруг мы не успеем отлетать требуемые по курсу упражнения, как тогда? Ответ был прост - в бою научитесь. Недавно прочитал интервью с Табунщиковым. Он привел цифру в 20 полетов необходимых современному пилоту для того, чтобы вписаться в боевые условия. Наверное и в 41-м нужно было примерно столько же.

К сожалению самих курсов БП, ни за 41, ни за более ранние периоды не нашел, поэтому сужу только по аналогии с тем как проводили УБП другие полки...

 Отправлено: 28.02.12 16:39. Заголовок: Кстати, Табунщиков г..

Кстати, Табунщиков говорил про 20 БВ для любого из пилотов мирного времени, независимо от уровня подготовки.

 Отправлено: 10.03.12 20:21. Заголовок: Спасибо ув.Tora - Га..

Спасибо ув.Tora - Газета «Известия» №155 от 03 июля 1941 года. На фото отличившиеся 22 июня командир 4 АЭ к-н Яков Егорович Титаев и замполит 1 АЭ ст.политрук Виктор Васильевич Кудрявцев. Сфотографировано, скорее всего в Риге 25-27 июня.