МВФ

Предлагаю Вашему вниманию первую часть моей работы. Текст даю без ссылок на источники. Статья опубликована в журнале "Милитари Крым" № 8, так что кому нужны ссылки и фото - милости прошу приобрести указанный журнал. В выпуске № 9, который уже недавно вышел в свет, речь идет об участии бронетехники в ноябрьских боях 1941г. за Севастополь. Так же в работе находятся статьи касаемые участия бронетехники в декабрьских боях, в боях Крымского фронта, в боях летом 1942г. за Севастополь. Надеюсь все это когда-то увидит свет :)
Эта работа возникла лишь благодаря помощи со стороны многих людей - Р.И Ларинцева, А. Елисеенко, Е. Дрига, А. Исаева и многих других. P.S. Принимаю любые замечания, дополнения. За грамматические ошибки прошу сильно не бить... :)

Сражение за Крым 1941г.

Скрытый текст

Война вступила на крымскую землю в начале осени 1941г. Защиту Крыма Ставка ВГК поручила созданной Отдельной 51-й армии. Командующий армией Ф.И. Кузнецов располагал довольно внушительными силами: 7 стрелковых (156-я, 106-я, 271-я, 276-я, 172-я, 184-я, 320-я и 321-я) дивизий и три кавалерийские дивизии (40, 42 и 48-я), однако распорядился ими крайне не умело. Основную опасность командование 51-й армии видели в предполагаемой высадке морского и воздушного десантов. Это и было роковой ошибкой защитников Крыма. Однако не стоит в этом вопросе всю вину возлагать на командующего Кузнецова. События с Критом в мае 1941г. сыграли злую шутку со Ставкой ВГК. Именно Ставка ориентировало командование 51-й армией на борьбу с предполагаемыми десантами. Правильно указывал в своих мемуарах командир 9-го стрелкового корпуса Батов: «С началом войны Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед сухопутными войсками Крыма задачу вести оборону побережья и не допустить высадки как морского, так и воздушного десанта, а перед Черноморским флотом — обеспечить господство наших военно-морских сил на Черном море. Это было единственно возможное и правильное решение. Не учитывать опасности вторжения с моря было нельзя. В нашей памяти еще слишком свежи были десантные операции гитлеровцев на Крите и в Норвегии. И зря некоторые историки упрекают Генштаб в том, что он будто бы сразу дал Крыму неправильную установку. Ошибку совершили позже, когда неудачи наших войск на Южном фронте создали для Крыма новую ситуацию, а инерция противодесантной обороны продолжала действовать, крайне мешая сосредоточению всех сил на севере полуострова» .
Поскольку командование 51-й армии, прежде всего, было ориентировано на отражение воздушных и морских десантов, то полосу обороны протяжением 120 километров на подступах к Крыму занял только 9-й стрелковый корпус в составе 276, 106 и 156-й стрелковых дивизий. Первые две были вытянуты на широком фронте — от Арабатской стрелки до Перекопского перешейка, а 156-я, которой командовал генерал-майор П. В. Черняев, занимала оборону на самом главном и опасном направлении — Перекопском перешейке. Остальные пять стрелковых соединений предназначались для ведения противодесантной обороны и поэтому дислоцировались в основном вдоль западного и южного побережья полуострова.
А три кавалерийские дивизии (40, 42 и 48-я) располагались в районе севернее Симферополя и выполняли задачи противодесантной обороны в центральной части Крыма и роль резерва армии.
Защитники Крыма располагали несколькими бронетанковыми подразделениями.
Еще 14.08.41 генерал-полковник Кузнецов отправил записку на имя Сталина:

"НКО т. СТАЛИНУ
В дополнение предназначенных сил и средств в состав 51-й отдельной армии прошу Вашего решения о выделении 25 танков (5 КВ и 20 Т-34), 20 бронемашин, 45 тракторов и 150 грузовых автомашин. Эти средства обеспечат формирование мототанкового полка, который необходимо иметь на территории Крымского полуострова для уничтожения авиадесантов врага.
В данное время в составе 9 ск бронетанковых единиц нет. По докладу генерал-лейтенанта Батова 9 ск имеет всего 150 грузовых автомашин всех назначений.
Тов. Батов дал сведения, что весь автотранспорт полуострова мобилизован ОдВО.
Поэтому увеличить автотранспорт 51 отдельной армии за счет территории Крыма не представится возможным.

Генерал-полковник Кузнецов
14.8.41"
На этой записке есть следующая резолюция: "Можно дать: 20 бронемашин, 12 Т-34, 10 Т-38, 20 тракторов, 100 грузовиков
И. Сталин".
В развитие этой записки и резолюции было выпущено Распоряжение ГКО № 547 от 22 августа 1941г. «О выделении бронетехники, тракторов и грузовиков для 51-й отдельной армии». К сожалению, в настоящий момент, данный документ пока еще не обнародован.
По состоянию на 01.09.1941г. в составе 51-й армии числился отдельный мототанкетный полк (далее - ОМТП). Информация о данном подразделении крайне скудна. Известно лишь, что сформирован он был на базе отдельных танковых батальонов 106-й и 156-й стрелковых дивизий 20.08.41г. В "Плане обороны Крыма" от 28 августа 1941г., указан его состав - полтора батальона танкеток . В приказе на 15.09.41 мототанкетному полку ставилась задача: передислоцироваться в район Филатовка, Пятихатка, Тихоновка. Как следует из донесения командующего 51А в ГШ РККА от 22 сентября 1941 г "...Мототанкетный полк, формируемый на базе ОТБ 106 и 156 СД будет использован как подвижный противотанковый резерв...". Правда так и не понятно, как вооруженные лишь одним пулеметом танкетки могут стать противотанковым резервом?
По состоянию на 25 октября 1941г. ОМТП входил в состав 42 кавалерийской дивизии. Дальше, к сожалению, следы полка теряются. Во всяком случае, на момент завершения прорыва в Севастополь войск Приморской армии в составе 42 кд бронетехники уже не было. Стоит также отметить, что ни в одних мемуарах участников сражения за Крым нет упоминаний о данном подразделении и его участии в боях.
Осенью 1941г. в Крыму формировалась 3-я крымская моторизованная дивизия, она же позже ставшая 172-й стрелковой дивизией , в составе которой был 5-й танковый полк. В полку насчитывалось 66 танков. Пусть такая цифра не вводит читателя в заблуждение, в 5-м ТП было всего 10 Т-34, скорее всего, выделенные в соответствии с упоминавшимся выше распоряжением ГКО № 547, а остальные 56 были плавающими легкими танками Т-37/Т-38 . Легкие танки Т-37 и Т-38 в количестве 70 штук были доставлены в Крым по приказанию командира 4-го воздушно-десантного корпуса полковника Владимира Александровича Судеца с днепровских ремонтных баз из ремонтного танкового фонда. 56 танков попало в 5-й ТП, остальные в разведбат 156-й стрелковой дивизии. Экипажи Т-34 - кадровые, а малые плавающие танки укомплектованы добровольцами с заводов Симферополя. Танковым полком командовал майор Баранов Семен Петрович .
Пока длилось формирование 172-й дивизии, она несла обязанности противодесантной обороны в районе Симферополя. Подразделения плавающих танкеток участвовали в учениях по отражению морских десантов противника. Майор Баранов провел несколько учений, отрабатывая взаимодействие с пехотой, и — что тогда было новинкой — обкатал одно стрелковое подразделение танками, то есть поставил бойцов в глубоко отрытые индивидуальные ячейки и пустил по ним «тридцатьчетверки», чтобы показать, что земля и от танка хорошо защищает. Кое-кто из красноармейцев поеживался перед таким испытанием. Майор полез в первую ячейку и приказал смотреть: вынырнул, обсыпанный землей, когда ревущая машина промчалась над ним, и метнул вслед деревянную гранату.
К 15 сентября гитлеровские войска вышли к Перекопскому перешейку, заняли станцию Сальково, Геническ и закрыли выход из Крыма на материк.
Для овладения Крымом гитлеровское командование выделило часть сил 11-й немецкой армии под командованием генерала Э. Манштейна. Уже утром 24 сентября после мощной артиллерийской и авиационной подготовки 11-я армии силами 54-го армейского корпуса перешли в наступление на Перекопском перешейке.
Подробное описание боев за Крым не входит в задачу данной работы, остановимся лишь на вопросах касающихся действий бронетехники в этих боях.
Действия наступавших на Перекопе немецких частей поддерживал 190- батальон (дивизион) штурмовых орудий (18 штурмовых орудий Stug-III Ausf C/D ). Стоит отметить, что в работе А.Б. Широкорада «Трагедии Севастопольской крепости» дается иная численность батальона - 24 штурмовых орудий, почему-то вооруженных 76 орудием, хотя восьмью страницами ранее автор правильно указывал и состав батальона, и калибр пушки штурмового орудия.
По состоянию на 22 сентября две батареи 190-го батальона действовали в составе 54-го армейского корпуса (46-я, 73-я и позже – 50-я пехотные дивизии), а одна - в составе 30-го армейского корпуса (72-я и 22-я пехотные дивизии). На момент начала атак на Перекоп командиром 190-го батальона временно был командир 3-й батареи обер-лейтенант Найтер. С 29 сентября батальоном стал командовать майор Фогг .
Немецкие источники подчеркивают исключительную роль штурмовых орудий в подавлении храбро и упорно сражавшихся советских ДОТов и ДЗОТов. На второй день боев за Перекоп штурмовые орудия были выведены из боя и переброшены под Мариуполь, где приняли участие в отражении советского наступления. В Крым 190-й батальон вернулся лишь к началу боев за Ишунь в октябре 1941г.
Автор не исключает возможности участия в боях на Перекопе 24-26 сентября бронетехники из состава Лейбштандарта СС "Адольф Гитлер" , в частности батальона "Schonberger" (по имени своего командира, Георга Шонбергера), который включал в себя батарею (7 Stug-III Ausf C/D) штурмовых орудий и самоходную противотанковую роту, имевшую на вооружении 9 САУ 4,7cm PaK(t) auf PzKw I Ausf B . Во всяком случае участие в боях за Перекоп отдельных частей Лейбштандарта, в частности артиллерийского полка и саперного батальона подтверждается немецким исследователем Вернером Хауптом .
По данным современных иностранных исследователей немецкое командование оценивали количество советских танков в Крыму в 100 единиц .
Единственным танковым подразделением советских войск, участвовавшим на первых порах в боях за Перекоп, был разведбат 156-й стрелковой дивизии, имевший в своем составе роту из 14 легких плавающих танков Т-37/38. Уже во второй день немецкого наступления, разведбат дивизии проводя контратаку, потерял все свои машины от пушечно-пулеметного огня немецких истребителей, постоянно барражирующих в воздухе и срывающие атаки советской пехоты. Даже от попаданий в крышу моторного отсека советские танки-амфибии Т-37 и Т-38 загорались как свечки . Однако немецкие источники рисуют другую картину событий первого дня немецкого наступления. Так в работе Куровски говорится, что 24 сентября 1941 213-й пехотный полк 73-й пехотной дивизии был атакован шестью Т-34 и 13 Т-26. Орудия противотанковой роты подбили все Т-26 и один Т-34. В тот же день Т-34 раздавили в окопе капитана Хагера - командира 1-го батальона 170-го пехотного полка все той же 73-й пехотной дивизии . Остается лишь добавить, что, несмотря на немецкие данные, советские танки Т-34 в боях 24 сентября не участвовали, а вступили в бой лишь спустя несколько дней. А танки Т-26 вообще появились в Крыму лишь вместе с Приморской армией в октябре 1941г.
За 24 и 25 сентября немцам удалось захватить лишь советский передовой опорный пункт - совхоз «Червонный Чабан», но 26-го обескровленная большими потерями 156-я дивизия не смогла предотвратить прорыв противника через Турецкий вал.
27 сентября 1941г. был намечен контрудар советских войск с целью возврата утраченных позиций. В нем приняли участие подошедшие подразделения 271-й, 172-й СД и 42-я кавалерийская дивизия. Контрудар начался с рассветом без артподготовки. В 8.30 немцы оставили Армянск, отходя к кирпичному заводу. Исключительную роль сыграл 5-й танковый полк 172-й стрелковой дивизии.
Командующий 9-м стрелковых корпусом Батов вспоминает: Навсегда запечатлелась в памяти стремительная атака 5-го танкового полка — на с. Волошине. В этом селении с его глинобитными мазанками скопилось несколько сот вражеских автоматчиков, угрожавших фланговым ударом по боевым порядкам 172-й дивизии. Полковник Торопцев (командир 172-й стрелковой дивизии - прим. авт.) решил: силами танкистов уничтожить противника и затем атаковать стрелковым полком в направлении с. Суворове и Армянска, где наши уже вели бой.
Десять «тридцатьчетверок» перевалили окопы ерофеевского полка и устремились к Волошине. Как раз в этот момент мы переносили свой НП ближе к полю предстоявшего боя. Выскочил из «эмки» и увидел: идет боевой порядок 5-го танкового полка — впереди десять легких машин, уступом назад Т-34, ведущие огонь с ходу» .
С помощью танкистов танкового полка была отбита первая немецкая контратака со стороны населенного пункта Суворово. Майор Баранов смял отряд вражеских мотоциклистов и своей десяткой Т-34 врезался в немецкую пехоту. В этом бою, по данным советской стороны, было подбито до десяти немецких танков.
Немецкий сапер так описывает первую встречу с советскими танками: … Едва мы переправились через ров, как нас со стороны Армянска атаковали тяжелые танки. Один из моих роттенфюреров к всеобщему веселью открыл совершенно бесполезный огонь из противотанкового ружья - «пехотного дверного молоточка». Нас спасла румынская батарея тяжелых гаубиц, снаряды которой вырывали огромные воронки, и сталинским танкам пришлось ретироваться» .
Увы, резервы нашлись и у немецкого командования. Манштейн ввел в бой 22-ю и 170-ю пехотные дивизии, которые заставили советские части отойти и снова (уже в пятый раз!), овладели разрушенным Армянском.
С утра 28 сентября части 172-й стрелковой продолжали атаки и вновь полностью овладели Армянском, а 5-й танковый полк своими боевыми порядками перевалил за Перекопский вал, перехватил дорогу Чаплинка - Армянск, имея задачу преследовать противника в направлении совхоза "Червоний чабан". По донесению командира полк вел там бой с 30 танками противника, препятствуя переходу вражеских резервов через Перекопский вал.
Хочется отметить, что в мемуарах Манштейна действия советских танкистов нашли свое отражения в следующих словах: «Советы для контратак располагали многочисленными танками…» .
К вечеру 28 сентября наши части оказались в полуокружении. Удерживать фронт на рубеже главной полосы обороны имеющимися силами стало невозможно. Поэтому командующий 51-й армией приказал в ночь на 29 сентября отводить части на Ишуньские позиции.
На рассвете 29 сентября командир танкового полка майор Баранов докладывал комдиву Торопцову, что находится тремя километрами севернее Перекопского вала и ведет бой в направлении "Червоний чабан". Немцы сосредотачивали до 70 танков, майор Баранов просил огневой поддержки. Но уже был получен приказ на отход и полковник Торопцев приказал 5-му танковому полку выйти в район восточнее Армянска и прикрывать отход частей оперативной группы на Ишуньские позиции. Полк задачу выполнил.
Описывая бои за Перекоп, Манштейн в своих мемуарах говорит о 112 захваченных советских танках. Документы 11-й армии более подробны и в них значатся как трофеи боев за Перекоп 34 танка и 88 танкеток.
Особой темой в неутихающих спорах о событиях 1941г. остается вопрос о наличии или отсутствии танков в составе 11-й немецкой армии в период осенних боев за Крым.
Ряд современных исследователей, в частности А.Б. Широкорад и В.В. Бешанов, безапелляционно высказывают сомнения в наличии в составе 11-й армии танков, более того, не проходят мимо возможности назвать советские источники лживыми в этом вопросе. Конечно, основание для подобного у этих исследователей есть. Советские источники рисуют нам картину массового применения танков немецкими частями. Если учитывать советскую мемуарную литературу, то общая численность имевшихся в тот период в 11-й армии танков составляет порядка 150 машин. Такое количество танков наводит на подозрение о танковой дивизии, действовавшей в составе 11-й армии. Однако до марта 1942г. немецкие войска в Крыму не располагали таким крупным танковым формированием.
Авторы работы «Битвы за Крым» высказывают предположение, что возможно в составе 11-й армии действовала сводная танковая группа из состава 13, 14-й или 16-й немецких танковых дивизий .
Стоит отметить, что на сегодняшний день подтверждения (кроме советских источников) использования немецкими войсками, каких-либо собственных танковых подразделений отсутствуют.
Нельзя исключить возможности использования немцами трофейной советской бронетехники. В 1941 году использование советской техники в вермахте имело весьма ограниченный характер, что было вызвано с одной стороны с еще достаточной укомплектованностью штатной техникой немецких частей и уверенностью в скором окончании войны, с другой - сложностью идентификации этой техники в ходе ожесточенных боев. Кроме этого существенную роль играло нежелание командиров многих немецких частей сталкиваться с рутиной оформления и отчетности по захваченным трофейным танкам, что не позволяет теперь определить сколь либо точно количество использовавшейся техники. Значительно проще было использовать трофеи без учета, и в случае серьезных повреждений или поломок, а также отсутствия топлива или боеприпасов бросать захваченные машины, не утруждая себя каким либо оформлением актов о потере. Таким образом выявить наличие трофейных танков в немецких подразделениях дело очень сложное. Порой единственным аргументом выступают фотографии. Например, есть фото наших трофейных танков (Т-34), используемых артиллеристами 197 Stug. Abt. под Полтавой в сентябре 1941г. еще до переброски этого дивизиона в Крым.
Как указывает Манштейн в своих мемуарах, его армия не располагала танками. Как уже говорилось выше 11-я армия, начиная атаки на крымский полуостров, располагала лишь 18-ю штурмовыми орудиями Stug-III из состава 190-го дивизиона штурмовых орудий (3 батареи по 6 орудий). По штату в каждом взводе, состоящим из двух орудий, должен был находится один бронированный транспортер боеприпасов Sd.Kfz.252 или Sd.Kfz.250/6. Машина передовых артиллерийских наблюдателей Sd.Kfz.253 в батарее 6-орудийного состава служила командирской машиной. Больше никаких бронированных машин по штату от 18 апреля 1941 г. в батальоне не было.
Точно установить количество бронемашин в составе 190-го батальона штурмовых орудий на начало боев за Крым в настоящий момент не представляется возможным, известно лишь, что на 22.06.1941г. батальон был укомплектован полностью по штату и имел 4 машины Sd.Kfz.253 и 8 Sd.Kfz.252.
Еще 22 штурмовых орудий из состава 197-го дивизиона были переданы Манштейну 3 октября 1941г. Однако реально в связи с длительной передислокацией в Крым своим ходом, машины этого батальона приняли участие в боях лишь только в декабре 1941г. при штурме Севастополя.
Помимо немецкой бронетехники, нельзя исключить и участие в боях румынской бронетехники.
На 22 июня 1941г. 5, 6 и 8 румынские кавалерийские бригады, входившие в состав румынского кавалерийского корпуса имели в своих разведэскадронах каждый по 6 легких танков R-1 . На 1 октября 1941г. румынский кавалерийский корпус, подчиненный командованию 11-й немецкой армией, не имел ни одной готовой к бою танкетки R-1. Все 18 были неисправны или повреждены. На середину октября 1941г. в 5-м эскадроне 8-й кавалерийской бригаде, имелось 6 исправных R-1 .
На сегодня это единственные достоверные данные о наличии какой-либо бронетехники в 11-й армии в боях за Крым. Без привлечения новых источников и в первую очередь немецких, закрыть этот вопрос для спекуляций в настоящий момент не представляется возможным.
Так что тема «Немецкие танки в Крыму осенью 1941г.» еще ждет своего объективного исследователя.
Вернемся к событиям на Ишуньских позициях. Неблагоприятная для советских войск ситуация в Крыму заставила Ставку 30 сентября отдать приказ на эвакуацию Отдельной Приморской армии с Одессы с целью усиления защитников Крыма. Однако для эвакуации и появлению новых сил в составе 51-й армии требовался значительный срок, более двух недель. И это время защитники Крыма должны были сами противостоять 11-й армии.
В результате сентябрьских боев 5-й танковый полк 172-й СД понес значительные потери. Большая часть легких боевых машин полка была потеряна от огня немецкой артиллерии и танков. Поврежденные легкие танки Т-37 и Т-38, которые удалось эвакуировать с поля боя, находились на ремонте в Джанкое. Из десяти "тридцатьчетверок" в ходе сентябрьских боев была потеряна только одна, да и та по оплошности экипажа угодила в противотанковый ров, и ее не удалось вытащить.
После недолго затишья 11-я армия 18 октября 1941г. продолжила наступление с целью захвата Крыма. И вновь немецкие источники подчеркивают роль штурмовых орудий: «Часто спасти ситуацию удавалось только за счет развертывания штурмовой артиллерии: громоздкие чудовища – штурмовые орудия 190-го дивизиона – пробивали бреши в проволочных заграждениях, линиях ДОТов, очищая путь для пехотных рот» .
В боях 18-20 октября разведбат 156-й СД потерял в бою отремонтированные еще с сентябрьских боев 6 танков Т-37/38. Командир танковой роты Фомин, находясь в подбитом танке, продолжал вести огонь из пулемета, пока огонь не охватил всю машину. Герой так и не покинул танк…
172-я стрелковая дивизия одиннадцать дней вела непрекращающиеся бои. Основной ударной силой дивизии, как и прежде, оставался 5-й танковый полк майора Баранова. Именно танкисты 19 октября помогли частям 172-й СД дружной контратакой отбросить части 170-й пехотной дивизии с приданными штурмовыми орудиями.
Полковник И. А. Ласкин , сменивший 5 октября 1941г. на посту командира 172-й стрелковой дивизии тяжелораненого полковника Ивана Григорьевича Торопцева, как бронированным кулаком, отбивался танковым полком майора С. П. Баранова от наседавших немецких войск. Учитывая, что артиллерия 172-й стрелковой дивизии насчитывала 20 стволов (четыре 152-миллиметровые гаубицы, пять орудий калибра 122 миллиметра, семь — калибра 76 миллиметров и четыре 45-миллиметровых) при сорока километровом фронте, танкисты 5-го танкового полка действительно были грозной силой, позволявшей нашим частям удерживать занимаемые позиции.
Но постепенно у советской стороны в обороне назревал кризис. Враг метр за метром «прогрызал» оборону малочисленных и слабо вооруженных советских дивизий, стремясь выйти на оперативный простор. В этих оборонительных боях была потеряна почти вся имевшаяся бронетехника. Оставшиеся три Т-34 из состава 5-го ТП были переданы в 157-й разведывательный батальон дивизии. 25 октября майор С. П. Баранов получил новое назначение. Ему предстояло командовать бронепоездом "Войковец" .
Стремясь вырвать инициативу и возвратить утраченные позиции 24 октября советской стороной была предпринята попытка контрнаступления силами прибывшей из Одессы Приморской армии. Однако слабая подготовка операции, ввод по частям и так малочисленных после боев за Одессу стрелковых соединений Приморской армии свела на нет все замыслы командования 51-й армии.
Стоит отметить, что в контрударе в степном Крыму принял участие и танковый батальон, эвакуированный из Одессы. Во всяком случае, участие легких советских танков в атаках войск Приморской армии отмечено в немецких документах.
Данные из разных источников о количестве вывезенной из Одессы в Крым бронетехники разнятся.
По данным А.Б. Широкорада в Севастополь было доставлено 24 танка , в дневнике редактора газеты «Красный черноморец» Павла Ильича Мусьякова говорится о доставлении в Севастополь при эвакуации из Одессы 14 танков и 3 бронемашин. Ряд советских источников говорят о 19 танках и бронемашинах вывезенных из Одессы. Работа «Оборона Одессы» выпущенная при Генштабе РККА в 1943г. указывает, что из Одессы с 1 по 15 октября было эвакуировано 34 танка и бронемашины .
Таким образом, о количестве вывезенной из Одессы бронетехнике точной информации нет. Все указанные выше цифры согласуются с данными о наличие бронетехники у защитников Одессы. Согласно «Отчета о работе отдела автобронетанковых войск в период обороны Одессы с 01 августа по 15 октября 1941г.», составленный начальником АБТВ Одесского оборонительного района подполковником Максимовым 11 марта 1942г., на 01 октября 1941г. в составе Приморской армии имелось 31 бронеавтомобиль (из них - 13 пушечных бронемашин БА-10), 13 БТ, 4 Т-26, 9 ХТ (химических танков) и 1 Т-37, а на 10 ноября отдельный танковый батальон Приморской армии располагал 31 бронеавтомобилем, 10 БТ, 2 Т-26, 9 ХТ .
К сожалению, в настоящий момент подробностей участия танкового батальона доставленного из Одессы в боях за Крым мы не имеем.
По результатам сражений 26-27 октября советская оборона в Крыму была прорвана, немецкие войска вышли на оперативный простор. Советским частям пришлось начать нелегкий путь отступления к Керчи и Севастополю.
По немецким данным в октябрьских боях немецкими войсками было захвачено 13 советских танков.
Для преследования отступающих советских войск немцам были необходимы подвижные соединения. Однако после изъятия из 11-й армии Лейбштандарта таковых частей у Манштейна не осталось, а старания получить 60-ю моторизованную дивизию, которая ввиду недостатка горючего все равно бездействовала в составе 1 танковой группы, ни к чему не привели.
Командованием 11-й армии в тех условиях было принято решения о сформировании временного подвижного соединения.
Немецкий историк Пауль Карель так передает содержание разговора о формировании подвижного формирования между начальником оперативного отдела штаба 11-й армии Буссе, Манштейном и начальником штаба 11-й армии полковником Вёлером:
« Буссе кивнул.
- Но как мы превратим нашу пехоту в подвижные войска? Нам бы танков или хотя бы моторизованную дивизию! Тогда бы все получилось гораздо проще.
Полковник Вёлер решил, что настало время объяснить:
- Мы соединим воедино все механизированные части из состава пехотных дивизий, начиная от разведывательных подразделений и кончая зенитными и противотанковыми батареями, и пошлем их вперед как мобильную боевую группу!
Буссе всецело поддержал предложенную идею.
- Отлично, - подытожил Манштейн- Вы, Муссе, проследите за формированием этой боевой группы. Возглавит ее полковник Циглер» .
В состав бригады Циглера вошли как румынские, так и немецкие части. Румынские части в бригаде Циглера были представлены временным подразделением – боевой группой полковника Корна. По одним данным в нее входили 6-й моторизованный полк 5-й кавалерийской бригады и 5-й механизированный эскадрон 8-й кавбригады , по другим - 6-й моторизованный полк 5-й кавалерийской бригады, 10-й моторизованный полк 6-й кавалерийской бригады, противотанковый дивизион (батальон) и 54-й тяжелый артиллерийский дивизион и рота мотоциклистов .
Немецкие части были представлены разведбатальонами ряда пехотных дивизий и артиллерийскими моторизованными подразделениями.
Не стоит удивляться наличию в подвижной бригаде Циглера артиллерийских (противотанковых и зенитных) подразделений. Противотанковые подразделения пехотных дивизий комплектовались различными видами вездеходов и бронированных тягачей-танкеток. И очень часто 37-мм противотанковая пушка Pak 36 просто устанавливалась на крыше танкетки, причём на пушке оставался штатный щиток. Изготовление этой импровизированной САУ даже в полевых условиях не занимало много времени. А самоходные ЗСУ на базе штатных тягачей с установленными автоматическими 20 мм орудиями сплошь и рядом встречаются на фотографиях и кинохронике.
Стоит также отметить, что согласно структуре в состав разведывательных батальонов ряда немецких пехотных дивизий входили по взводу бронеавтомобилей Sd.Kfz. 221, 222 и 223 . В 11-й армии штатно такими взводами (по две бронемашины) обладали разведбатальоны 24-й, 46-й и 73-й пехотных дивизий. К сожалению, в настоящий момент точно не установлено из каких пехотных дивизий 11-й армии были изъяты разведбаты. Достоверно известно лишь о вхождении в бригаду Циглера разведбата 22-й пехотной дивизии . И поэтому установить точное число имевшихся в наличии бронемашин на момент формирования этой импровизированной бригады не представляется возможным.
Как отмечает историк А.В. Исаев, это было достаточно характерным для немцев ходом, немецкие пехотные дивизии неоднократно использовали разведывательные батальоны на бронеавтомобилях в качестве моторизованных боевых групп для захвата важных в тактическом плане объектов .
Говоря о бригаде Циглера, советские источники упоминают о наличии в ее составе до 20 танков. Современные исследователи утверждают, что бригада Циглера была усиленна несколькими самоходными штурмовыми орудиями .
Командующий войсками Крыма 29 октября решил отвести войска Приморской и 51-й армий на слабо подготовленный тыловой оборонительный рубеж, проходивший по линии Советский — Ново-Царицыно — Саки, и закрепиться на нем. Это решение осуществить не удалось, так как 31 октября подвижный отряд противника вышел к станции Альма, а вслед за ним выдвинулись и дивизии 54-го армейского корпуса. Чтобы не допустить прорыва немецких войск к Севастополю, гарнизон которого в это время был очень слаб, было решено войска Приморской армии отвести к Севастополю и организовать там ими оборону, а 51-й армией прикрыть керченское направление. Вследствие того, что дороги из района Симферополя на Севастополь были уже перехвачены противником, действовавшим в степной части Крыма, войскам Приморской армии пришлось отходить через горы на Алушту и Ялту и уже отсюда по Приморскому шоссе двигаться на Севастополь.
В то время, когда войска Приморской армии отходили к Севастополю, 51-я армия, в командование войсками которой с 30 октября вступил генерал-лейтенант П. И. Батов, отводилась для обороны Керченского полуострова. 4 ноября приказом командующего войсками Крыма на базе 51-й армии был создан Керченский оборонительный район, в состав которого вошли все соединения и части 51-й армии и Керченская военно-морская база.
Несмотря на удобную для обороны местность командование оборонительного района не сумело организовать оборону Керченского полуострова и приостановить наступление противника. 16 ноября последние части 51-й армии были эвакуированы на Таманский полуостров.
30 октября передовые части бригады Циглера были обстреляны 54-й береговой батареей, находившейся на подступах к Севастополю в районе деревни Николаевка. С этого момента начался отчет 250 дневной обороны Севастополя.

С уважением, Владимир