МВФ

Дважды забытые герои 12-й танковой бригады в Сталинградской битве

Редактируя вторую главу воспоминаний отца прошедшего всю войну от первого до последнего дня и относящуюся к малоизвестной и трагической странице Сталинградской битвы – контрнаступление наших войск в августе – сентябре 1942 года на севере от Сталинграда, в который раз убедился, что в истории Великой Отечественной войны еще далеко до выполнения лозунга «Никто не забыт и ничто не забыто»! В данном случае это касается подвига танкистов 12-й танковой бригады 18 сентября 1942 года при наступлении под Котлубанью.

Что-же происходило к северу от Сталинграда в августе – сентябре 1942 года?
Скрытый текст

В ночь на 23 августа девять немецких дивизий 14 танкового корпуса переправились на восточный берег Дона, прорвали нашу оборону и вышли на оперативный простор. Совершив по степным просторам бросок к Волге немецкие танки достигли северной окраины Сталинграда. При этом танки и моторизованные части противника оторвались от следовавших за ними пехотных дивизий, и в пробитом гитлеровцами коридоре к Волге — до восьми километров шириной — не было еще сплошной линии фронта.

Образовавшийся коридор предполагалось ликвидировать нашим командованием стандартным методом — ударом по флангам. Для этого в конце августа были созданы две ударные группы. Первая собиралась к северу от прорыва под командованием заместителя командующего Сталинградским фронтом генерал-майора К. А. Коваленко. Вторая группа нацеливалась наступать на Орловку в пригороде Сталинграда. Этим двум группам ставилась задача — совместными действиями окружить и уничтожить группировку противника, прорвавшуюся к Волге в районе севернее Сталинграда.

Однако, даже ценой больших потерь, в результате этих контрударов и в последующие недели нашего наступления ликвидировать немецкий коридор не удалось.

В середине сентября для оказания помощи городу Ставка решила нанести новый контрудар с севера и восстановить единый фронт с 62-й армией. Этим наступлением хотели сковать тогда силы всей северной части немецкой группировки, лишив ее возможности перебрасывать подкрепления в центр города, где именно тогда борьба достигла критической стадии.

Новое наступление планировалось провести силами 1-й Гвардейской и 24-й армий, но на другом участке — южнее станции Котлубань. Нашим войскам вновь предстояла лобовая атака по голой степи при полном превосходстве немецкой авиации. На Сталинградский фронт прибыл Жуков Г.К., а это, по-моему, уже предопределяло большие потери с нашей стороны…

В первом эшелоне с задачей непосредственной поддержки пехоты должны были наступать 3, 12 и 143-я танковые бригады, а также соединения 7-го танкового корпуса Ротмистрова. 4-й и 16-й танковые корпуса составляли подвижную группу армии, имея задачей развить успех первого эшелона.

Наступление изначально было обречено на большие жертвы с нашей стороны. Передний край вражеской обороны проходил по гребням высот. Противник сильно укрепил свои позиции, организовал надежную огневую систему, создал минные поля, быстро перебрасывал танки и самоходные установки к угрожаемым участкам под прикрытием высот. Было полное превосходство вражеской авиации в условиях совершенно открытой местности и, кроме того, при бесприпятствованном действии воздушной разведки немцев было трудно добиться к внезапности.

Страница истории этого наступления практически раннее не освещалась в военно-исторической литературе из-за относительно неудачного результата и больших жертв с нашей стороны.

В вышедшей в 2008 году тиражом 10000 экземпляров с хорошей полиграфией книге молодого военного историка А. Исаева «Сталинград. За Волгой для нас земли нет» на базе большого объема архивных документов впервые подробно восстановлены события этого периода. Боевые действия 12-й танковой бригады упомянуты в книге только в одной строчке «…Наступавшие справа 292-я стрелковая дивизия и 12-я танковая бригада продвижения не имели…», а на цветной карте боевых действий бригада даже не обозначена!

По видимому, это заключение было сделано на основе оперативной сводки Генерального Штаба Красной Армии составленной уже на следующий день на 8.00 19 сентября 42 года "…292 сд овладела рубежом сев. - вост. скаты выс. 123,6 - сев. скаты выс. 143,8 (в 4 км юго-зап. раз. 564 км). 308 сд овладела районом Бородкин и вела бой на рубеже сев. скаты выс. 143,8 - хут. Бородкин». То-есть эта сводка не отражала трагические события первой половины дня 18 сентября, а зафиксировала лишь конечный результат на утро 19 сентября.

Однако в мемуарах командующего 1-й гвардейской армии Москаленко К.С.[«На Юго-Западном направлении». Книга I] и начальника штаба этой армии Иванова С.П.[« Штаб гвардейский. Штаб фронтовой»] вполне определенно и подробно написано, что в присутствии Жукова Г.К. и Федоренко Я.Н. командир 12-й бригады Кирнос Я.С. доложил о том, что шесть танков бригады ворвались в хутор Бородкин – ключевой пункт наступления!

Где-же тут истина?

«…Рано утром 18 сентября после артподготовки и массированного применения реактивной артиллерии войска 1-й гвардейской армии перешли в наступление. С самого начала наступления с утра до вечера над нами все время летали вражеские самолеты и методично бомбили атакующие войска. Я в это время находился на командном пункте полка 292 стрелковой дивизии для корректировки совместных действий. Танки 12 –й бригады продвинулись в результате ожесточенного боя на отдельных участках в направлении пункта Питомник на 3-5 километров, но была встречены массированным огнем зенитной артиллерии немцев и понесли значительные потери. Стрелковая дивизия, наступавшая вместе с бригадой, была отрезана от танков и также понесла потери в результате артиллерийского огня и действия авиации. Взаимодействие наших танковых экипажей с командными пунктами артиллеристов в те времена еще не было отработано. Был ранен во время бомбежки командного пункта командир бригады полковник Кирнос А.С. Помню, что командир 1-го батальона капитан Трошин в свой танк во время атаки посадил воспитанника батальона мальчика Колю. После того как танк подбили, Трошин с наступлением темноты через десантный люк отправил его с донесением, а сам вышел из окружения ночью. В этом бою было сожжено около 25 танков бригады, погибли командир 2-го танкового батальона капитан Падалка и его заместители - капитан Ковал и комиссар батальона Постников. Несколько танков сумели отойти назад уцелевшими. Судьба же прорвавшихся через оборону немцев танков и их экипажей мне была не известна…

По-видимому, все прорвавшиеся через первую линию обороны танки бригады, повернули на восток, ворвались в хутор Бородкин и потом к 12 часам дня при отсутствии нашей пехоты были сожжены артиллерией немцев. Имена этих героев танкистов, кроме выше указанных, уже не определить…

Никак не принижая боевых действий в этот день других танковых соединений – 3, 62, 87, 102 танковых бригад – можно, по- видимому, сказать, что и героически погибшие танкисты и подвиг 12-й танковой бригады был никак не отмечен в 42 году, а в наше время, например, в книге А. Исаева про них просто «забыли»! Хотя в этой же книге в конце главы о сентябрьских боях 1942 года в степях под Сталинградом написано: «Контрудары — это такая же неотъемлемая часть Сталинградской битвы, как бои в городе. Их забвение, по меньшей мере, несправедливость по отношению к тем, кто в этих контрнаступлениях участвовал. По сути своей контрнаступления Сталинградского фронта не отличались от боев в самом Сталинграде».

В дальнейшем, при возможном использовании этой главы книги другими авторами, эта «забывчивость» о 12-й танковой бригаде может, к сожалению, тиражироваться и в иных исторических исследованиях о войне…