Отправлено: 13.02.09 00:06. Заголовок: Как погиб генерал Лизюков

Как погиб и где похоронен генерал Лизюков?

Вопрос о гибели и захоронении генерала Лизюкова волнует исследователей уже не одно десятилетие. Когда в студенческие годы я заинтересовался темой боевых действий под Воронежом в годы Великой Отечественной войны и начинал собирать материалы о боях лета 1942 года, доступные тогда источники и литература о гибели генерала Лизюкова сообщали глухо и представляли примерно следующую картину событий: обескураженный неудачей наступления, генерал сам сел в танк и лично пошёл в атаку, в которой и погиб... В военной энциклопедии я нашёл дату гибели Александра Ильича Лизюкова – 25 июля 1942 года. За датой гибели в тексте следовала странная формулировка «близ села Медвежье» , из которой нельзя было однозначно понять: погиб генерал близ села Медвежье или же похоронен там.

Другие источники были мне тогда, студенту советской эпохи, недоступны и я принял на веру официальные данные уважаемой энциклопедии. Но ещё в то время в результате исследовательской работы и многочисленных походов по местам боёв, где мне часто доводилось беседовать с местными жителями, я серьёзно усомнился в том, что в июле 1942 года генерал Лизюков действительно мог быть похоронен в Медвежье. Основанием для такого вывода могли быть простые логические рассуждения.

Село Медвежье находилось тогда в тылу немецких войск в 15 километрах от линии фронта и было трудно представить себе, чтобы погибшего на передовой генерала возможно было бы похоронить в немецком тылу. Из разговоров с местными жителями я узнавал самые разные, порой невероятные версии о гибели и месте захоронения генерала Лизюкова, перечислять которые сейчас не имеет смысла. Из всего услышанного тогда я пришёл к выводу, что, скорее всего, генерал Лизюков был похоронен в селе Большая Верейка, но могила его странным образом затерялась…

Шло время, я продолжал заниматься исследовательской работой и собирал всё больше материалов по интересующей меня теме. И все эти годы мне не давал покоя один из главных для меня вопросов: что случилось с 5 танковой армией и генералом Лизюковым? Я понимал, что изданная к тому времени литература мемуарного и исторического характера не даёт полной ясности в этом вопросе, а некоторые авторы, вероятно, грешат против истины, поэтому узнать, что же было на самом деле, я смогу, работая с архивными документами. Сопоставляя эти документы с опубликованными ранее работами других авторов, можно, на мой взгляд, наиболее полно и основательно судить о том, где же всё-таки могут быть останки генерала Лизюкова.

Начнём с обстоятельств гибели Александра Ильича Лизюкова. В нашей мемуарной литературе по этому вопросу существует самый настоящий разнобой. Попробуем выяснить, где же истина. Чтобы лучше понять суть разногласий и противоречий, надо сказать о том, что выяснение судьбы генерала Лизюкова проходило летом 1942 года в определённой хронологической последовательности, чего не знали или не учитывали авторы послевоенных публикаций, а это, в свою очередь, и привело к неясностям и даже искажениям в этом вопросе. Следует помнить, что в конце июля и начале августа 1942 вопрос о судьбе генерала Лизюкова во многом был нерешённой загадкой.

Фактически, для штаба 2 ТК, равно как и для штаба Брянского фронта, командир 2 танкового корпуса генерал-майор Лизюков 23 июля 1942 не погиб, а пропал без вести. К этому времени он уже не был командующим 5 танковой армии, которая была расформирована 5 днями раньше, но для большинства бойцов и командиров, воевавших тогда на этом участке фронта, этот факт оставался неизвестен, и они по-прежнему считали Лизюкова командующим армии.
Что же произошло 23 июля 1942 года?

Рано утром в тот день генерал-майор Лизюков вернулся в корпус от командующего опергруппой Брянского фронта генерал-лейтенанта Чибисова. Наступление корпуса проходило неудачно, Чибисов в категорической и грубой форме требовал продвижения вперёд, не желая слушать объяснения Лизюкова. После тяжёлого разговора ( есть основания полагать, что в их отношениях были элементы личной неприязни) и полученного приказа лично возглавить наступление, Лизюков приказал командиру 27 тбр. быстрее выдвигать бригаду вперёд, сказал, что пойдёт следом, и на приготовленном ему танке «КВ» 27 тбр. выехал вместе с полковым комиссаром Ассоровым из Большой Верейки.

В штабе корпуса не знали, что командир корпуса пошёл разыскивать ушедшую в прорыв сутки назад 148 танковую бригаду, от которой не поступило за всё это время никаких известий. Поэтому отсутствие командира корпуса в штабе в течение всего дня 23 июля не вызвало у штабных работников серьёзной тревоги: Лизюков, полагали они, находится в боевых порядках корпуса и руководит боем с передового КП.

О том, что командир корпуса так и не вернулся назад, в штабе 2 ТК. стало известно только в ночь на 24 июля. Запросы в бригады не дали результатов, там тоже не знали где может находиться Лизюков. Командир 27 тбр., который по приказу Лизюкова подготовил ему танк «КВ», только в два часа ночи узнал о том, что командир корпуса не возвратился. В ночь на 24 июля мелкими группами и в одиночку на боевые порядки наших войск стали выходить с немецкой стороны оставшиеся в живых танкисты 148 тбр. Их танки были подбиты и сожжены, а они едва выбрались назад из прорыва, который, по сути, стал для бригады окружением. Но в последнем отчаянном бою никто из них также не видел Лизюкова. Значит, командир 2 ТК так и не добрался до 148 тбр.

На рассвете 24 июля командир 27 тбр. послал на разведку два лёгких танка Т-60, которые должны были пройти по предполагаемому маршруту командира корпуса в поисках танка «КВ», но из-за сильного огня вражеской артиллерии танки вперёд продвинуться не смогли и вскоре вернулись назад ни с чем. Лизюкова нигде не было, и в штабе корпуса не знали, что и думать. Растерянность всё больше сменялась тревогой, но, по-прежнему, никакой информации, которая как-либо могла прояснить судьбу пропавшего командира, в штабе корпуса не было. О том, что случилось с командиром корпуса, в штабе 2 ТК не знали в течение, по крайней мере, нескольких суток. Основанием для такого утверждения является то, что в докладе, представленном 2 августа 1942 года, заместитель командующего войсками Брянского фронта по АБТБ полковник Сухоручкин писал:

« Генерал-майор ЛИЗЮКОВ после выхода 27 тбр. в 9 утра 23 июля из <села>Большая Верейка на танке «КВ» пошёл за ней и больше его никто не видел. Предполагаю, что когда 27 тбр. повернула в рощу у выс. 188,5, генерал-майор ЛИЗЮКОВ прошёл на своём танке дальше на юг.»

И больше ни слова о судьбе командира 2 ТК. Как видим, полковник Сухоручкин даже 2 августа не мог сказать ничего определённого о том, что случилось с Лизюковым.

Судя по всему, первое донесение, которое неожиданно приоткрыло завесу тайны над судьбой генерала Лизюкова, пришло из 26 тбр. 2 ТК. Военфельдшер бригады Муссоров доложил своему командованию о том, что в медсанвзвод бригады несколько дней назад поступил раненый из другой бригады, со слов которого выходило, что генерал-майор Лизюков погиб. Выяснилось, что поступивший раненый был старшим сержантом Мамаевым Сергеем Николаевичем, который рассказал, что он младший механик-водитель 27 тбр. и 23 июля 1942 года находился в танке «КВ» вместе с генералом Лизюковым и полковым комиссаром Ассоровым, когда танк был подбит, а генерал убит.

Но опросить Мамаева лично не удалось, поскольку он, после первичной обработки осколочного и пулевого ранений, был отправлен в госпиталь. Поэтому обо всех деталях случившегося стало известно от военфельдшера Муссорова, который пересказал то, что сообщил ему Мамаев. Уже с его слов и был составлен письменный доклад.

Из рассказа Муссорова выходило, будто танк «КВ», в котором находился Мамаев вместе с генералом Лизюковым, был неожиданно обстрелян из противотанковых орудий и подбит, при этом Лизюков был или тяжело ранен или сразу убит. От попадания снаряда в танке погиб старший механик водитель, а стрелок радист был убит немецким автоматчиком, как только выбрался из танка. Сам Мамаев также вылез из танка, был дважды ранен, но всё же успел забиться в рожь, и поэтому остался в живых. Притаившись там, он своими глазами видел то, что произошло дальше. Немецкие автоматчики залезли в танк, срезали у генерала планшет, достали оттуда бумаги и рассматривали их…

Кстати, из услышанного рассказа было неясно, что же случилось с полковым комиссаром Ассоровым, поскольку о нём военфельдшер Муссоров не сказал ни слова. В силу того, что сам Муссоров лично не видел всего произошедшего, а всего лишь пересказал услышанное им, ему нельзя было задать какие-либо дополнительные вопросы, а потому все обстоятельства исчезновения Лизюкова так и остались не выясненными.

Командиры из штаба корпуса оказались в затруднительном положении: насколько достоверным можно было считать сообщение военфельдшера Муссорова? Является ли оно достаточным основанием для того, чтобы утверждать, что генерал-майор Лизюков погиб? Но приходилось исходить только из услышанного ими рассказа, поскольку никаких других сведений о судьбе пропавшего Лизюкова они не имели. Танк его не был обнаружен, тело не было найдено, и никто другой из членов экипажа, кроме раненого Мамаева, не вернулся назад.

24 и 25 июля, в те самые дни, когда ещё был шанс попытаться обследовать поле боя в поисках пропавшего генерала, на участке наступления 2 танкового корпуса шли тяжёлые бои, бригады корпуса не могли пробиться вперёд, жестокие бомбёжки и губительный огонь немецкой противотанковой артиллерии парализовали всякое движение в районе операции. Силы корпуса таяли, наступление заглохло, войска выдохлись. Кроме того, 24 июля на соседнем участке противник нанёс сильный контрудар и большой группой танков с мотопехотой вышел на фланг и тыл нашей ударной группировки. Наступление войск оперативной группы Брянского фронта было сорвано, а для 1 и 2 танковых корпусов возникла реальная угроза окружения. Бригады 2 ТК. спешно отошли на 10-15 километров в тыл, и поле боя было оставлено противнику.

Тем временем расследование чрезвычайного происшествия вышло за рамки штаба 2 танкового корпуса и перешло под контроль автобронетанкового отдела штаба Брянского фронта. Было проведено тщательное изучение всех обстоятельств случившегося, но главного - организовать подробное обследование мест боёв – сделать было уже невозможно: линия фронта прошла по реке Сухая Верейка, и район наступления корпуса 21-23 июля оказался в немецком тылу. Однако проводимое штабом Брянского фронта расследование дало свои результаты.

Из штаба 1 танкового корпуса поступило сообщение о том, что во время боёв южнее Большой Верейки разведчики 1 ТК обнаружили на поле боя подбитый танк КВ. Они подошли к нему, но внутрь танка не заглядывали. Разведчики рассказали, что видели свисающее из башни тело мёртвого танкиста с 4 прямоугольниками в петлицах…

Это уже говорило о многом: четыре прямоугольника означали полкового комиссара, которым мог быть только пропавший без вести полковой комиссар Ассоров… Значит с большой долей вероятности можно было утверждать, что разведчики видели в тот день именно тот самый КВ, на котором в то злополучное утро отправился из Большой Верейки и сам Лизюков.

Дальнейшее же сообщение разведчиков 1 ТК могло быть, пожалуй, наиболее веским основанием для того, чтобы утверждать, что командир 2 ТК. генерал-майор Лизюков погиб. Приблизительно в ста метрах от танка, во ржи, они обнаружили, как написано в документе, «труп красноармейца». В кармане комбинезона погибшего была найдена вещевая книжка на имя Лизюкова…

Судя по имеющимся в архиве документам, лицам, проводившим расследование обстоятельств исчезновения генерала Лизюкова, стало известно об этих свидетельствах только к 1-2 августа 1942 года. Никаких достоверных данных о том, где был захоронен генерал Лизюков, в штабе Брянского фронта на начало августа не было. Более того, полученные в ходе расследования материалы не давали и каких либо оснований считать, что тело командира 2 танкового корпуса вообще было предано земле. Со слов людей, слышавших рассказ единственного очевидца, а также на основании показаний разведчиков 1 ТК выходило только, что генерал Лизюков погиб. Но возможно ли было утверждать это с полной уверенностью?

Действительно, если подходить к этому вопросу исключительно с точки зрения формальной логики и принимать во внимание только факты, то надо признать, что бесспорных доказательств гибели Лизюкова у полковника Сухоручкина не было. В силу того, что голова погибшего была раздавлена, провести зрительное опознание трупа было невозможно. Поэтому единственным основанием для предположения о том, что найденный в поле мёртвый «красноармеец» был на самом деле генералом Лизюковым, являлась вещевая книжка, найденная в кармане убитого. Но насколько веским можно было считать такое основание?

Анализируя документы и размышляя над известными нам сегодня фактами, нельзя не заметить возникающих при этом вопросов, на которые сегодня трудно дать однозначный ответ. Попробуем разобраться в существующих противоречиях и неясностях.

В докладе полковника Сухоручкина было написано, что разведчики из 1 танкового корпуса обнаружили вещевую книжку Лизюкова на трупе красноармейца. Вряд ли возможно говорить здесь об ошибочной формулировке в тексте доклада, предполагая, что его автор попросту использовал наиболее общий термин для обозначения военнослужащего Красной армии. Скорее всего вывод о том, что найденный труп – это труп красноармейца был сделан разведчиками. Но почему они решили, что погибший был красноармейцем? Утверждать это они могли, исходя только из внешнего вида, обмундирования погибшего.

 Отправлено: 13.02.09 11:48. Заголовок: Статья вышла в № 9-10 за 2006 г.

Продолжение статьи
Скрытый текст

цитата: Известно, что Лизюков надевал комбинезон и простые сапоги, когда садился в танк, что и было в тот день, когда он собирался пробиться на соединение с ушедшей в прорыв бригадой. Поэтому естественно, что наши разведчики увидели на убитом не генеральский китель, а комбинезон без знаков различия. Но… вряд ли можно предположить, что, садясь в танк, Лизюков надел комбинезон на голое тело или на нижнее бельё. Скорее всего, он надел комбинезон поверх полевой формы, на которой были знаки различия. В этом случае, разведчики легко бы установили звание убитого, стоило им всего лишь расстегнуть комбинезон и взглянуть на петлицы. Вспомним, разведчики заметили у свисавшего из башни танка убитого танкиста 4 прямоугольника в петлицах, что позволило установить, что это был полковой комиссар Ассоров. Представляется маловероятным, чтобы, найдя у убитого «красноармейца» вещевую книжку Лизюкова, разведчики не осмотрели бы обнаруженный ими труп подробнее и не установили бы воинского звания погибшего по знакам различия. Но иного подтверждения личности и звания убитого, кроме как по вещевой книжке, разведчики не сообщили. Из этого можно сделать вывод, что они не нашли на одежде убитого каких-либо знаков различия, поскольку их не было. Почему? Генерал-майор Лизюков был награждён золотой звездой Героя Советского Союза и другими наградами, которые должны были быть на его полевой гимнастёрке. Если предположить, что, садясь в танк, он надел комбинезон поверх неё, то после гибели награды генерала можно было бы обнаружить под комбинезоном. Но так же как и о знаках различия, разведчики ни словом не обмолвились о каких-либо наградах, найденных ими на теле убитого. Значит наград тоже не было. Исходя из всего этого, следует говорить только о двух возможных версиях случившегося. Версия первая: найденный труп не был трупом генерала Лизюкова и в действительности был трупом убитого красноармейца. Но тогда опять возникает вопрос: каким образом у красноармейца оказалась вещевая книжка на имя Лизюкова? Версия вторая: разведчики на самом деле нашли тело убитого генерала, но на его одежде не было никаких признаков, позволявших, по крайней мере, сказать, что погибший был из числа лиц комначсостава. Почему? Думаю, что одним из объяснений этому было бы следующее. После гибели Лизюкова немецкие солдаты срезали с его гимнастёрки все награды, равно как и знаки различия. Поэтому наши разведчики и не обнаружили их под комбинезоном генерала. Но и тут остаётся вопрос. Даже если все награды и знаки различия были бы срезаны немцами сама гимнастёрка все же оставалась бы под комбинезоном… Думаю, разведчики отличили бы красноармейскую гимнастёрку от комсоставовской… Ветеран войны из Воронежа А.П Шингарёв в беседе со мной сразу заявил: « По одному обмундированию, пусть даже без знаков различия, я бы сразу отличил красноармеец это или офицер.» Значит гимнастёрки под комбинезоном тоже не было? Тогда следует допустить, что солдаты противника не стали срезать знаки различия и награды, а попросту вообще сняли гимнастёрку с убитого вместе со всеми наградами и унесли с собой? К сожалению, в который раз перечитывая скупые строки донесения, обо всём этом сейчас можно только догадываться. Конечно военные документы являются в нашем поиске важнейшим источником, но, увы, у этого источника ничего не спросишь… На все эти вопросы могли бы ответить только разведчики, обнаружившие труп, но по горячим следам событий их не опросили или же не посчитали нужным записывать всего того, что они рассказали, и интересующие нас сейчас детали так и остались не выясненными. А потом было три долгих года войны, после которой прошло ещё 60 лет, и вряд ли теперь можно рассчитывать на то, что мы когда-нибудь узнаем, почему разведчики приняли найденного ими убитого за красноармейца. В заключение, пожалуй, надо сказать ещё об одном странном обстоятельстве, объяснить которое тоже не просто. Согласно рассказу Мамаева генерал Лизюков был убит или тяжело ранен ещё в танке. Он так и остался там, потому, что позже Мамаев видел, как немецкие автоматчики забрались в танк и срезали у генерала планшетку с документами и картами. Поэтому утверждение о том, что после попадания снаряда в танк Лизюков остался невредим, выбрался из танка и был убит уже после этого, противоречит рассказу Мамаева. Но если это так, то каким образом труп Лизюкова оказался в 100 метрах от танка, когда его обнаружили разведчики из 1 ТК? Кто-то тащил убитого, а потом бросил? Если это так, то, возможно, это были те самые немецкие автоматчики, которые залезли в танк и по знакам различия, наградам и документам поняли, что перед ними важный русский офицер, после чего решили доставить его труп своему командованию. Но, протащив убитого около сотни метров, решили бросить его и в качестве доказательства своей победы захватить с собой генеральский китель с наградами и найденные у него документы. Можно предположить также, что в результате попадания снаряда в танк, Лизюков был не убит, а только тяжело ранен, потерял сознание, и солдаты противника посчитали, что он убит, когда срезали с него планшетку. Позже генерал пришёл в себя и сумел выбраться из танка и проползти около 100 метров, после чего наступила смерть. Но ползти с раздавленной головой невозможно, значит ранение такой тяжести он мог получить только на том месте, где его обнаружили в поле. Однако разведчики не сообщили о каких-либо других повреждениях, обнаруженных ими на трупе, из чего следует, что единственным ранением найденного неподалёку от танка красноармейца и было не совместимое с жизнью повреждение головы. Но может быть разведчики внимательно и не осматривали найденного ими убитого и, увидев раздавленную голову, не обратили внимания на другие ранения? Вопросы остаются… Думаю, что в июле, августе 1942 года при тщательном анализе всех обстоятельств исчезновения командира 2 ТК. у некоторых работников особого отдела возникли определённые сомнения, если не сказать подозрения… Теоретически вполне можно было допустить, что обнаруженный разведчиками труп в комбинезоне без знаков различия не был трупом генерала Лизюкова, а вещевая книжка на его имя была специально оставлена в комбинезоне, чтобы нашедшие её пришли к выводу о гибели генерала. А что, если это ловко сработанная инсценировка с целью сбить с толку следствие? Некоторые из этих сомнений вполне можно понять и сегодня, если подходить к случившемуся с той долей неверия и подозрительности, которые расцвели в нашей стране пышным цветом ещё в предвоенное время и, тем более, стали неотъемлемой частью времени военного. Наибольшие опасения в те дни, пожалуй, вызвало не предположение о гибели Лизюкова, а о том, что он попал в плен… Более того, у работников особых отделов, призванных неутомимо искать и выявлять вражеских шпионов, всевозможных контреволюционных элементов и предателей в частях Красной Армии ( чем надо было постоянно показывать нужность своей работы) факт исчезновения командира части должен был вызвать пристальный интерес и вполне мог привести к расследованию, где главным был бы вопрос: а не мог ли пропавший без вести командир перейти к врагу? Несомненно, что в силу особого рода своей деятельности начальник особого отдела корпуса, а также работники особого отдела Брянского фронта не могли не рассматривать и такую возможность. Попробуем проанализировать какими соображениями могли они руководствоваться при возможном разбирательстве дела о пропавшем генерале по линии их ведомства, и насколько вескими могли быть их основания считать, что «в этом деле не всё ясно» Генерал Лизюков исчез в самую тяжёлую и трагическую для него пору. Командир 2 танкового корпуса, герой Советского союза к концу июля 1942 года был, по сути, в самой настоящей опале. Наступление 5 танковой армии, которой он командовал, и на которую в Ставке возлагали такие большие надежды, завершилось неудачей. Армию расформировали, а Лизюкова с понижением перевели на должность командира танкового корпуса. Для многих было очевидным то, что в срыве операции по разгрому Воронежской группировки врага обвинят в первую очередь командующего 5 танковой армии. Ледяная директива Ставки о неудовлетворительных действиях 5 танковой армии , не выполненный личный приказ вождя взять Землянск и последовавшее за тем отчуждение и пустота, возникшие вокруг Лизюкова, косвенно говорили о том, что в самое ближайшее время по действиям командующего армии наверху могут быть сделаны самые нелицеприятные выводы с последствиями, которые могут дорого обойтись бывшему командарму. На уровне фронта такие выводы были уже сделаны. Политработники штаба Брянского фронта, посланные «усилить» армию, доносили о многочисленных безобразиях в ходе организации наступления, начальник штаба фронта разочарованно сообщал в телеграфных переговорах о не боевых настроениях в частях тов. Лизюкова, наконец сам командующий войсками фронта выехал в 5 танковую армию и при личной встрече с командармом при всех громогласно обвинил его в трусости… Но вот армию расформировали, и в спешно образованной оперативной группе Брянского фронта бывший командарм, а ныне всего лишь командир корпуса, опять увидел в своём непосредственном начальнике того же самого человека, который уже однажды оскорбительно бросил ему: « Это называется трусостью, товарищ Лизюков!» Какие выводы из всего этого можно было сделать? Какие чувства мог испытывать Лизюков к своему непосредственному начальнику? А, может быть, к нему у него сформировалась глубокая личная неприязнь? И вот новое наступление под началом того же грозного командующего и…новая неудача…Причём выходило, что корпус не только не выполнил поставленную перед ним задачу, но и из двух танковых корпусов действовал наихудшим образом, а в руководстве подчинёнными частями командованием корпуса был допущен ряд вопиющих безобразий! За это виновных следовало привлечь к ответственности, и, в первую очередь, отвечать должен был командир корпуса… К тому же в его биографии была одна очень специфическая деталь, которая сразу приобретала особенное значение после исчезновения генерала: Лизюков в пору предвоенных чисток армии от «вредителей и шпионов» был арестован органами… И пусть его выпустили, но ведь за что то же его взяли тогда…А может быть с тех пор он затаил обиду на Советскую власть и только ждал удобного момента? Так значит, исходя из всего этого, возможно было бы допустить, что у бывшего командующего армией с не совсем чистым прошлым и подмоченной репутацией в настоящем, к тому же пониженного в должности и, вероятно, затаившего личную обиду имелись основания для того, чтобы оказаться у врага? Исходя из известных нам сегодня документов и свидетельств, можно с большой степенью вероятности утверждать, что такого поворота в деле Лизюкова определённые работники из «особых» органов не исключали. Утверждения о гибели опального генерала «со слов очевидцев» не воспринимались ими как весомые доказательства его гибели. Между тем, расследование, проведённое штабом Брянского фронта, завершилось выводом о гибели Лизюкова. Полковник Сухоручкин, подготовивший в августе 1942 года докладную записку на имя зам.наркома ССР тов. Федоренко ( равно как и военному совету Брянского фронта), однозначно написал в её начале: «Расследовав причины гибели командира 2 ТК героя Советского Союза гвардии генерал-майора ЛИЗЮКОВА, (подчёркнуто мной. И.С.) установил…» Но, похоже, не все согласились с выводами полковника Сухоручкина. Вопрос о судьбе Лизюкова, будучи формально как бы решённым, фактически оставался не решённым ещё долгое время. Более того, Верховный главнокомандующий, известный своей подозрительностью и недоверием даже к самому своему ближайшему окружению, вероятно, так до конца и не поверил в безупречность и честность генерала Лизюкова. Фронтовой журналист А. Кривицкий приводит в своей книге описание сцены, произошедшей между Сталиным и одним «крупным военным », вызванным в Ставку вскоре после гибели Лизюкова. Кривицкий, писавший об этом в середине шестидесятых годов, по тем или иным причинам не раскрывает имени этого «крупного военного», но почти наверняка можно заключить, что это был командир 1 танкового корпуса М.Е.Катуков. В книге самого Катукова довольно подробно описана встреча со Сталиным в сентябре 1942 года. Сопоставляя эти два описания, по многим косвенным признакам можно сказать, что речь в обеих книгах идёт о разговоре Сталина и Катукова 17 сентября 1942 года, о содержании которого А Кривицкий узнал уже после войны из личных бесед с Катуковым. Обратимся к книге А. Кривицкого. « У длинного стола, ссутулившись, стоял Сталин, курил трубку. Военный доложил о себе. Сталин, словно не замечая его, начал медленно и молча ходить вокруг стола. Ковровая дорожка скрадывала его шаги. Он сделал три шага в одну сторону и возвращался назад. Три шага в одну, три – в другую, всего шесть, потом так же медленно, не останавливаясь, прошёл почти до противоположной стены и оттуда, не оборачиваясь, спросил глуховатым голосом: - Лизюков у немцев? Перебежал? Этот голос донёсся издалека, словно из другого, непостижимого мира, и, перелетев огромное пространство, холодными звуками – каждым отдельно – мучительно впился в сознание военного. Тот похолодел, почувствовал, как что-то тяжёлое привалило к сердцу, не давая дышать. - Почему не отвечаешь? И тогда, преодолевая тоску и удушье, словно выбираясь из узкого каменного мешка, военный ответил и сам удивился и внутренне ахнул тому, как твёрдо, словно о железо, прозвучали его слова: -Товарищ народный комиссар, генерал-майора Лизюкова я знал хорошо. Он был верным сыном народа, преданным партии и вам лично.» Что ж, не зная всех обстоятельств этого не простого, судя по вопросу Сталина, дела, Катуков, тем не менее, не стал осторожничать, а прямо заявил, что верит в честность известного ему командира. Такой ответ вызывает уважение. Как пишет Кривицкий: «Все, кто знали Александра Ильича Лизюкова, любили и верили ему. Не верил только один человек.» Сам же Катуков в своей книге об интересующем нас моменте разговора написал уклончиво, сказав лишь, что: … «выдержав большую паузу, Верховный назвал нескольких генералов и спросил, знаю ли я их. С большинством из названных я не был знаком и на фронте не встречал. А те немногие, которых я знал, были настоящие боевые военачальники и заслуживали только доброго слова.» Вот так. Ни слова о Лизюкове. Правда, не забудем о том важном обстоятельстве, что книга Кривицкого вышла в 1964 году, на излёте Хрущёвской оттепели, когда ещё можно было за вычетом не названного прямо «крупного военного» написать о таком разговоре. В резко «похолодавшие» семидесятые об этом уже не могло быть и речи. Вот и остаётся доискиваться правды, как в детективе, сопоставляя и сравнивая одно с другим и читая между строчек… Книга М.Е. Катукова «На острие главного удара» была опубликована в 1974 году. С её появлением читатели, заинтересованные судьбой Лизюкова, неожиданно получили ясный ответ на не простой вопрос о том, что же случилось с этим генералом. Бывший командир 1 ТК представил читателям драматическую и героическую картину гибели Лизюкова и последующих за этим событий, подчеркнув при этом свои решительные действия и важную роль соединения, которым он командовал. Через 30 с лишним лет после гибели Лизюкова он описывал произошедшее так: « 25 июля 1942 года Лизюков сел в танк и сам повёл боевые машины в атаку, намереваясь пробить брешь в обороне противника у села Сухая Верейка и вывести танковую бригаду из окружения. Одновременно пошла в атаку 1 гвардейская танковая бригада 1 танкового корпуса…(привожу текст с некоторыми сокращениями. И.С.) С волнением следил я со своего КП за этой атакой…Танк, в котором находился Лизюков, вырвался далеко вперёд. Но вдруг он словно споткнулся о невидимую преграду и неподвижно замер прямо перед гитлеровскими окопами. Вокруг него рвались снаряды, перекрещивались пунктиры трассирующих пуль. Танк не двигался. Теперь уже не оставалось сомнений, что он подбит. Между тем другие машины, не добившись успеха, отстреливаясь, отошли назад. Танк командира остался один на территории, занятой гитлеровцами. Прошу соединить меня с командиром 1 гвардейской бригады В.М.Гореловым. -Организуйте частную контратаку! Вышлите вперёд группу машин, прикройте их огнём, отвлеките внимание врага. Во что бы то ни стало эвакуируйте лизюковский танк с поля боя. Вскоре небольшой танковой группе под прикрытием огня удалось приблизиться к окопам противника. Одна из машин взяла на буксир танк Лизюкова и вытащила его из-под огня.Подробности гибели Лизюкова стали известны из рассказа раненого механика-водителя, который благополучно выбрался в тыл.» Далее следует общеизвестное описание, кроме следующей детали: « Лизюков благополучно выбрался из танка, но не успел ступить и шага, как рядом разорвался снаряд…( подчёренуто мной. И.С.) Тело Лизюкова было доставлено в тыл. С болью в сердце похоронили товарищи отважного генерала на кладбище близ села Сухая Верейка» Казалось бы, всё ясно, и вопросы больше задавать не о чем. Так думал и я, когда читал книгу Катукова в студенчестве. Но после многолетних поисков, изучения множества архивных документов и тщательного сопоставления различных источников я пришёл к выводу, что это не так. Внимательно проанализируем приведённый выше отрывок и сравним его с известными нам документами. Начнём с того, что Лизюков погиб не 25 июля, как утверждает Катуков, а 23. (вероятно, день 25 июля назван в книге для соответствия со статьёй в военной энциклопедии, где утверждается, что Лизюков погиб в бою 25.7.42 г.) Соответственно, видеть атаки Лизюкова 25 июля Катуков никак не мог. Но предположим, что Катуков всего лишь перепутал дату, а всё остальное описано верно, и он своими глазами видел, что танк Лизюкова был подбит в атаке. Почему же тогда в штабе 2 ТК не знали об этом факте в течение, по крайней мере, нескольких дней? Невозможно представить себе, чтобы во время безуспешных поисков пропавшего неизвестно куда командира танкового корпуса Катуков промолчал и не рассказал бы об увиденном им последнем бое Лизюкова. Однако в материалах расследования полковника Сухоручкина нет даже малейшего упоминания о том, что командир 1 ТК своими глазами видел, что танк Лизюкова был подбит в бою. ( Кстати, с НП 1 ТК, который находился где-то на высотах северного берега реки Сухая Верейка, Катуков просто не мог видеть как был подбит танк Лизюкова, потому, что участок поля, где это произошло, вообще не просматривается отсюда. Я убедился в этом лично в ходе специальной поездки в район Большой Верейки, на место последнего боя и гибели генерала Лизюкова. И.С.) В докладе Сухоручкина были тщательно собраны даже самые малозначительные показания, опрошены люди, которые могли свидетельствовать лишь только косвенно, со слов других очевидцев, использованы выводы, основанные на догадках и предположениях. Казалось бы, о том, что видел и сообщил Катуков (а ведь он, судя по описанному им в книге эпизоду, был одним из самых важных свидетелей) Сухоручкин написал бы в своём докладе в первую очередь. Но… никаких свидетельств Катукова в материалах расследования штаба Брянского фронта вообще нет. Более того, в докладе ни разу даже не упоминается его имя… Исходя из материалов расследования, можно сделать однозначный вывод о том, что после выхода из Большой Верейки утром 23 июля танк Лизюкова никто не видел и о местонахождении его не знал, поскольку КВ командира корпуса ушёл вперёд один, без сопровождения каких-либо других машин. Поэтому яркая картина боя, описанная Катуковым, где танк Лизюкова шёл в атаку впереди других танков, противоречит фактам. Ничего не сказано в докладе Сухоручкина и о том, что подбитый танк Лизюкова был когда-либо эвакуирован с поля боя. ( согласно А. Кривицкому, танк Лизюкова был обнаружен только ночью). Ни в документах 1 гв. тбр., ни в документах 1 ТК я ни разу не встретил какого-либо упоминания о том, что в ходе боевых действий были предприняты меры по спасению генерала Лизюкова, для чего танкисты 1 гв. тбр. пробились к подбитому «КВ» и эвакуировали его с поля боя. Катуков утверждает, что генерал Лизюков был похоронен со всеми воинскими почестями на кладбище близ села Сухая Верейка. Но такого села нет! Очевидно, Катуков хорошо запомнил это название после боёв на реке Сухой Верейке, но через 30 с лишним лет после войны забыл, что села с таким же названием не было и, понадеявшись на память и не перепроверив воспоминания документами, ввёл читателя в заблуждение. Может быть местные жители и называли Сухой Верейкой часть села Лебяжье, но при ведении боевых действий Катуков пользовался не подсказками колхозников, а военной картой, на которой деревни с таким названием не было. К востоку от Лебяжьего на топографической карте 1941 года были обозначены Малая Верейка ( второе название Сиверцево) и Большая Верейка. Ни там, ни там могилы генерала Лизюкова, похороненного, по утверждению Катукова, на кладбище «со всеми воинскими почестями» (что, очевидно, подразумевает соответствующее убранство могилы генерала и установление хотя бы какого-то обелиска), не было и нет. Наконец, встреча со Сталиным 17 сентября 1942 года. Вспомним, Верховный главнокомандующий после многозначительной паузы подозрительно спрашивает, не перебежал ли Лизюков к немцам, и Катуков… нет, он не говорит о том, что своими глазами видел, как подбили танк Лизюкова, что он знает, как погиб и где похоронен командир 2 танкового корпуса, но…холодея, с тяжёлым сердцем отвечает всего лишь то, что…он знал Лизюкова хорошо, что тот был верным сыном народа, преданным партии и Сталину лично. Какой общий и неконкретный ответ! Отчего бы вместо этого Катукову не рассказать всё то, что он написал через много лет в своей книге? Ведь тогда, в сентябре 1942 года, он должен был помнить обстоятельства гибели Лизюкова гораздо лучше, чем через 30 лет! Ответ, я думаю, очевиден: так мог отвечать только тот, кто ничего более конкретного сказать не мог или не решался… Я далёк от мысли считать, что уважаемый маршал хотел сознательно исказить историческую правду. Скорее всего, дело здесь в несовершенстве человеческой памяти и ( или) в излишней ретивости его литературных консультантов. Однако, исходя из архивных документов и анализа других источников, можно утверждать, что нарисованная Катуковым сцена гибели Лизюкова вымышлена и является послевоенной реконструкцией событий, свидетелем которых Катуков не был. Но почему же всё таки Сталин так подозрительно спрашивал у Катукова не перебежал ли Лизюков к немцам? Тут, пожалуй, надо сказать о самой, на мой взгляд, важной причине таких подозрений вождя, который, как видим, не верил в выводы официального расследования штаба Брянского фронта о гибели Лизюкова. Не забудем, что разговор с Катуковым происходил в середине сентября 1942 года. К этому времени стало известно, что бывший командующий 2 ударной армией генерал-лейтенант Власов оказался в плену у немцев. Листовки с фотографиями пленного Власова засыпали окопы наших войск, но самыми шокирующими были донесения о том, что Власов встал на путь сотрудничества с врагом. 12 сентября 1942 года он выступил с воззванием о начале совместной с немцами борьбы за новую Россию и вскоре об этом доложили Сталину. ( Не случайно 17 сентября Сталин спрашивал Катукова о «нескольких генералах». Он, вероятно, спросил Катукова и о Власове… И.С.) Для Верховного главнокомандующего это был болезненный удар: один из его лучших генералов изменил ему и открыто перешёл на службу к немцам. И вот тут исчезновение Лизюкова, да ещё и при невыясненных до конца обстоятельствах сразу стало подозрительным. Вспомнилось, что зимой 1942 года в пору, когда Власов командовал 20 армией, Лизюков был никем иным, как его заместителем. Теперь их недавняя совместная служба бросила на Лизюкова длинную тень, поскольку для Сталина факт странного исчезновения бывшего заместителя Власова вскоре после сообщения немцами о пленении командующего 2 ударной армией приобретал во вновь открывшихся обстоятельствах совершенно иной, особый смысл… Служба под началом неожиданно открывшегося «двурушника и изменника Родины»; проваленная операция армии, когда были все предпосылки к успеху; наконец донесения и сигналы наверх о плохом руководстве корпуса - всё это, похоже, выстраивалось для вождя в одну подозрительно странную цепочку совпадений. А что, если изменнические планы обоих зрели ещё тогда, и при удобном подвернувшемся моменте Лизюков последовал за своим бывшим начальником или сдался немцам, чтобы уйти от ответственности…? Зная склонность Сталина видеть измену и коварство даже там, где их не было, нетрудно представить себе, что именно так мог «великий вождь» истолковать сообщения о том, что командир 2 ТК исчез, и «больше его никто не видел». В перевёрнутой системе ценностей, где презумпция невиновности стала буржуазным анахронизмом, а обстоятельства исчезновения генерала противоречивы и туманны никто не смог бы доказать Верховному, что Лизюков не мог перейти на сторону врага. Сообщения же о гибели Лизюкова, да ещё «со слов», были доказательством лишь для простачка, поддавшегося на удочку коварной провокации немецкой разведки, но не для Сталина. Вероятно и факт нахождения вещевой книжки Лизюкова в кармане убитого не был для вождя доказательством: ведь опознать труп было невозможно… Значит такую находку вполне можно было подстроить специально, чтобы инсценировать гибель… Повторяю, что такими соображениями мог, на мой взгляд, руководствоваться Сталин, когда допытывался у Катукова, не «перебежал» ли Лизюков к немцам. Полагаю, читателю понятно, что автор этой статьи не разделяет этих подозрений, и привёл их лишь в качестве версии возможных причин недоверия Верховного главнокомандующего к своему генералу. Кроме воспоминаний Катукова в советской мемуарной литературе есть ещё одна книга, в которой рассказывается о гибели генерала Лизюкова. Это мемуары Е.Ф.Ивановского «Атаку начинали танкисты». Увы, и эта книга не может быть названа достоверным источником в интересующем нас вопросе. С уважением относясь к её автору как к ветерану войны, я, тем не менее, не могу не заметить, что его версия рассматриваемых нами событий вступает в противоречие с фактами, изложенными в архивных документах. Не берусь судить о причинах этих несоответствий, но это так. Попробую показать это на конкретных примерах. Первое, что бросается в глаза при прочтении главы о боях лета 1942 года под Воронежом, это то, что автор книги не ссылается на какие-либо архивные документы. Конечно он и не обязан был этого делать: ведь речь идёт о его личных воспоминаниях. Это, безусловно, так. Однако полное отсутствие в главе ссылок на документы говорит о том, что автор книги в описании интересующих нас событий целиком полагался только на свою память и не уточнял свои воспоминания имеющимися документами. И это спустя почти 40 лет после минувших боёв! Не удивительно, что при чтении интересующей нас главы мы находим много неточностей. Речь ниже пойдёт только о самых явных из них. Автор книги говорит о судьбе генерала Лизюкова, заявляя, что последний погиб «именно вблизи деревни Медвежье», и что этот факт был документально подтверждён много лет спустя, хотя не приводит никаких ссылок на документы, оставляя читателю только одно - поверить ему на слово. Очевидно автор ссылается на заметку в Большой Советской энциклопедии, где только и было упоминание «близ села Медвежье», поскольку все другие источники говорят об обратном. Но следует ли считать заметку в энциклопедии документальным подтверждением? Вспомним, что даже дата гибели Лизюкова в энциклопедии указана неверно. Что касается обстоятельств гибели генерала, то автор книги словами «нашедшегося свидетеля» ещё раз кратко пересказывает общеизвестную версию, берущую своё начало из рассказа Мамаева. Далее в тексте встречается явный «ляпсус», когда автор книги говорит о том, что на Лизюкове был одет «комбинезон без погон». Как можно было так выразиться? Неужели Ивановский забыл, что в 1942 году никаких погон на форме военнослужащих Красной Армии ещё и быть не могло? Представить это трудно. Наверное он имел ввиду: «без знаков различия», но написал – «без погон». Так мог выразиться, пожалуй, только человек, не сведущий в военных вопросах, например, литературный консультант. Но читал ли в таком случае этот пассаж сам Ивановский? Трудно сказать, но, во всяком случае, он этого «ляпсуса» не заметил. Неточности и искажения в книге Ивановского дают определённый повод усомниться в достоверности некоторых описанных им эпизодов. Но ещё большие сомнения вызывает его трактовка действий штаба 2 ТК после исчезновения Лизюкова. Полковник Сухоручкин, проводивший в июле 1942 расследование обстоятельств гибели генерала Лизюкова, прямо заявил тогда о бездействии штаба 2 ТК. Читаем в материалах расследования:«В штабе корпуса узнали об отсутствии генерала только в ночь на 24 июля.», или «..Плохая организация управления и связи в бою, в результате чего оказалось возможным, что об отсутствии командира корпуса стало известно только лишь много часов спустя», или «Непринятие действенных мер на организацию разведки боем, ночных поисков и т.д. со стороны штаба корпуса после того, как было обнаружено отсутствие командира корпуса».

 Отправлено: 13.02.09 11:49. Заголовок: Продолжение статьи..

Продолжение статьи о генерале Лизюкове

[more][quote]

Изучение же документов Брянского фронта даёт нам все основания утверждать, что версия Ивановского расходится с фактами. Из этих документов однозначно следует, что:
1. Вещевую книжку Лизюкова обнаружили разведчики 1-го, а не 2 ТК.
2. Планшетка Лизюкова с картой никем так и не была найдена.
3. Штаб 2 ТК. не предпринимал каких-либо разведпоисков ни вечером, ни в ночь на 24 июля, так как ничего не знал об исчезновении Лизюкова и только утром 24 июля организовал 2 танками Т-60 разведпоиск, который закончился ничем, так как танки были обстреляны, далеко продвинуться не смогли и вернулись назад.

Кстати, архивные материалы не подтверждают и заявления Ивановского, что его разведчики видели, как оба танка ( Лизюкова и Ассорова) вошли в «разрыв» на линии фронта. Из документов следует, что, высадив командира танка, Лизюков и Ассоров вместе выехали из Большой Верейки в сторону высоты 188,5 на одном танке. Читаем в документах: «Здесь, в Большой Верейке из своего танка «КВ» он отдал приказание командиру 27 тбр. быстрее выдвигать бригаду и сказал, что сам с комиссаром на танке «КВ» пойдёт за ними. Танк командира корпуса никто не сопровождал…» Так что никакого второго танка после выхода из Большой Верейки уже не было! Был один танк, а не два. Поэтому тот факт, что разведчики 1 ТК видели свисающее из башни тело танкиста с 4 прямоугольниками в петлицах, позволяет нам практически однозначно утверждать, что найденный ими танк КВ был именно танком генерала Лизюкова. В докладной записке так и было написано, что на броне обнаруженного КВ «находился труп полкового комиссара Ассорова». Но о свидетельствах разведчиков 89 тбр. штабу 2 ТК. и Брянского фронта стало известно далеко не сразу. Прошло, по крайней мере, несколько дней, прежде чем важное сообщение разведчиков 89 тбр. через штаб бригады и штаб корпуса достигло, наконец, штаба Брянского фронта. К этому времени уточнить возможное место захоронения Лизюкова стало уже невозможно, так как район боевых действий был оставлен противнику.

Несогласованность действий, отсутствие связи и взаимодействия между танковыми корпусами, а также то, что штаб 2 ТК., сам пребывая в полном неведении, не сообщил соседям об исчезновении Лизюкова вовремя, привели к тому, что ни в штабе 1 ТК., ни тем более в 89 тбр. никто не знал, что командир соседнего танкового корпуса пропал, в то время как разведчики 89 тбр., тоже сами того не зная, обнаружили его подбитый танк и вскоре захоронили неопознанный труп человека, которым, скорее всего, и был генерал Лизюков.

Версия Ивановского по ряду важных деталей расходится с документами, поэтому относиться к ней следует критически. Задумаемся же и вот над чем: что в принципе отличает книгу мемуаров Ивановского и доклад Сухоручкина - эти два источника, из которых мы узнаём о судьбе Лизюкова и обстоятельствах его гибели?

Доклад Сухоручкина был написан вскоре после гибели Лизюкова по горячим следам с использованием показаний многих свидетелей последних часов жизни генерала.

Книга Ивановского вышла в 1984 году и в основе её были только личные воспоминания автора, записанные через 40 лет после интересующих нас событий, никак не подкреплённые документами.

Автор доклада полковник Сухоручкин не был заинтересованным лицом, поэтому проводил расследование объективно, с целью выяснить истину, а не покрыть виновных. Он прямо заявил об ответственности штаба 2 ТК. за непринятие своевременных мер по выяснению судьбы пропавшего командира корпуса.

Автор книги генерал армии Ивановский занимал в июле 1942 года должность начальника разведотдела в штабе 2 ТК.. Он в разговоре о судьбе Лизюкова - лицо объективно заинтересованное в том, чтобы показать действия штаба 2 ТК.( и свои лично) с лучшей стороны. Признать случившийся конфуз было бы неудобно…Вероятно, поэтому на страницах его книги штаб 2 ТК. уже вечером 23 июля поднимает тревогу, начальник штаба сообщает о случившемся командующему Брянским фронтом, а сам Ивановский быстро организует разведпоиски, после чего именно его разведчики находят вещевую книжку Лизюкова, а в придачу ещё и планшетку с картой. Такая версия случившегося звучит гораздо более притязательнее!

Наконец, ещё один довод. Задумаемся: для кого был написан доклад и для кого книга? Доклад Сухоручкина был совершенно секретным документом и адресован не «широкому кругу читателей», а замнаркома СССР генерал-лейтенанту Федоренко и военному совету Брянского фронта - адресатам, которым нужна была вся правда без всяких прикрас.

Книга Ивановского была издана стотысячным тиражом для миллионов советских читателей на излёте застойного времени. Не забудем, что в ту незабвенную пору советский человек мог читать только «проверенную» литературу. Одно это предполагает, что написать всю правду тогда автор книги не мог, даже если бы и захотел это сделать. Литературные консультанты, «товарищи из политуправления», наконец, работники «идеологического фронта» сделали бы всё возможное, чтобы в воспоминаниях участника войны были сглажены острые углы, обойдены молчанием неудобные факты, а у читателя не возникало бы всяческих «ненужных» вопросов. Поэтому как же можно было в то время написать в книге для массового читателя о том, что штаб корпуса долгое время не знал, что пропал важный генерал, а разведпоиски не были предприняты вовремя и были безуспешными? Пожалуй, такую правду миллионам советских читателей знать было бы совсем ни к чему... Может быть ещё и поэтому в книге Ивановского правда оказалась тесно переплетённой с вы

 Отправлено: 13.02.09 13:38. Заголовок: Спасибо большое за с..

Спасибо большое за статью. Буду читать.
Только вот про планшетку не понял. Как заряжающий мог видеть что ее срезали у генерала?
Что касается Ивановского. Писал он книгу не совсем по памяти. Все фамилии, которые он упонимает по 27-му отб, бьются по именному списку 82-й МСД.

 Отправлено: 13.02.09 17:06. Заголовок: Краевед пишет: ..

Краевед пишет:

цитата:

И тут, после стольких ценных находок, меня ждало полное разочарование. Оказалось, что фонда 387 пехотной дивизии в архиве вообще нет, поскольку документы этой дивизии не сохранились...Увы, мои надежды на то, что в документах 387 пд. я, вероятно, смогу найти хотя бы какое-то, даже косвенное упоминание о Лизюкове, рухнули сразу и бесповоротно.

как сообщает нам вот этот сайт:

http://www.389id.de/387.htm

история этой дивизии имеется, возможно некие документы ушли в частное пользoвание в послевоенном бардаке:
Divisions- Chronik Geschichte der 387. Infanterie-Division, von Theo Tebart

 Отправлено: 13.02.09 21:28. Заголовок: История 387 пд.

Большое спасибо Владу за информацию! Я не знал про подобную историю.

Это изданная книга или что? Действительно, какие-либо материалы по этой дивизии могли сохраниться не в официальных архивных фондах, а в частных руках и так дошли до нас.
Надо будет изучить имеющиеся материалы.

Дело в том, что штаб этой дивизии был разгромлен в середине января 1943 года в одном из сёл Воронежской области и, как я полагаю, многие штабные документы попали к нам. Но беда в том, что они если и есть, то хранятся в трофейном фонде, к которому доступ простым исследователям практически заказан. А было бы любопытно взглянуть на эти документы.


Ещё раз спасибо за помощь!

 Отправлено: 13.02.09 21:49. Заголовок: Про Ивановского

Про 27 отб. ничего не могу сказать, так как не знаю.
О книге сужу по страницам о боях 2 ТК и Лизюкове.
Как я полагаю точное упоминание имён безусловно говорит о том, что Ивановский не выдумывал своих героев и хорошо их помнил. Но это всё-таки не является показателем достаточного использования ОПЕРАТИВНЫХ документов для рассказа об истории боёв упомянутых им частей, а не только своего в них участия.

Про планшетку с вами совершенно согласен. Видеть изо ржи как немцы срезали планшетку в башне танка он действительно никак не мог. Но тут я опираюсь на цитирование документа, а не придумываю от себя.
Скорее всего слова Мамаева можно объяснить тем, что он видел как немецкие солдаты вытащили эту планшетку из танка и рассматривали документы уже на башне, из чего, собственно он и заключил, что они её с Лизюкова срезали. Но видеть само срезание он, конечно, не мог.

 Отправлено: 13.02.09 21:58. Заголовок: Краевед пишет: Это ..

Краевед пишет:

цитата:

Это изданная книга или что?

да, но это похоже самиздат.
Книга действительно редкая: поиск по всем крупным библиотекам в немецко-говорящих странах (германия, австрия, швейцария) не дает ничего. Остается только библиотека Конггесса- но это не ко мне. Конечно есть шанс попробоват на форумах:
panzer-archiv.de
http://f2.webmart.de/f.cfm?id=816024&sr=126
но это долгий путь

 Отправлено: 13.02.09 22:02. Заголовок: да, еще советую обра..

да, еще советую обратить внимание на последнюю ссылку: это австрийский форум (дивизия-то была из австрияков) так что есть некий шанс что модератор чтото знает

 Отправлено: 13.02.09 22:05. Заголовок: Влад, спасибо! надо ..

 Отправлено: 13.02.09 22:08. Заголовок: У меня есть фото к с..

 Отправлено: 13.02.09 22:46. Заголовок: над полем для ввода ..

над полем для ввода текста есть ряд икон- прим. всередине иконка "человечка в галстке" : на нее жмете ну и дальше загружаете файл с вашего PC

 Отправлено: 13.02.09 23:44. Заголовок: Пробное фото

Современная карта 2 километровка с общим районом Землянск - Семилуки для точной привязки военной карты.

 Отправлено: 13.02.09 23:54. Заголовок: загрузилось нормальн..

загрузилось нормально, я вижу картинку, разрешение хорошее, а сообщение просто пишете в текстовоm поле ниже ссылки на картинку.
В принципе, можно по-началу выдавать текст в след. сообщении, потом привыкните !

 Отправлено: 13.02.09 23:59. Заголовок: http://s41.radikal.r..

Подробная военная карта к статье. ( Прошу прощения, к сожалению не могу увеличить!)
Высота 188, 5, Лебяжье, Большая Верейка и дорога на юг, по которой в то роковое утро 23.7.42 г. пошёл навстречу своей гибели генерал Лизюков и его экипаж...

 Отправлено: 14.02.09 00:10. Заголовок: http://s57.radikal.r..

Три фото к статье. Первое - предполагаемая позиция немецкого ПТО утром 23 июля 1942 года ( дальняя версия) и положение КВ Лизюкова. Расстояние до дороги около 150 метров. Возможно отсюда и был сделан роковой для экипажа КВ Лизюкова выстрел.

 Отправлено: 14.02.09 00:20. Заголовок: http://i004.radikal...

Второе фото. Предполагаемое расположение КВ Лизюкова на дороге в момент удара болванки в танк. На заднем плане видна близкая здесь к дороге роща у высоты 188, 5 в её южном отроге. Вероятно где то там и было замаскировано немецкое противотанковое орудие ударившее КВ в борт.

Фото сделаны в июле 2007 г.

 Отправлено: 14.02.09 00:20. Заголовок: нормально получается..

нормально получается: если захотите уничтожить -- нажимаете на копку "правка" и в текстовом поле просто удаляете все что там есть

 Отправлено: 14.02.09 00:32. Заголовок: http://s43.radikal.r..

3 фото. Шоссе от Большой Верейки на Сомово. Вид на юг. В этом направлении и шёл утром 23 июля 1942 года КВ Лизюкова. Справа к дороге подходит южный отрог рощи на опушке которой где-то и стояло в засаде немецкое противотанковое орудие. Продвигаясь вперёд, КВ Лизюкова неизбежно подходил к нему всё ближе и подставлял под близкий выстрел свой правый борт...

 Отправлено: 14.02.09 00:49. Заголовок: Влад! Спасибо за пом..

Влад! Спасибо за помощь! У меня понемногу стало получаться!

 Отправлено: 14.02.09 01:02. Заголовок: http://s56.radikal.r..

Дополнение к статье о гибели Лизюкова.

Немецкий аэрофотоснимок района Лебяжье и рощи у выс. 188, 5.
Дата: 28 июля 1942 г. 7:12 утра по Берлинскому времени. На снимке видна дорога от Большой Верейки на Сомово.
Сейчас у южного отрога рощи в эту дорогу вливается построенное после войны шоссе от Новоживотинного у реки Дон.

 Отправлено: 14.02.09 10:22. Заголовок: Современная карта района масштаба 1:100.000

Карта километровка района Землянск. Роща и дорога находятся в правом верхнем углу. К сожалению система координат уже изменена и выс. 188.5 на этой карте не обозначена. Большая Верейка также вышла за границу карты.
Обратите внимание на современное шоссе ( коричневое), которое вливается в старую дорогу. Где-то в районе развилки этого шоссе и погиб Лизюков и весь его экипаж, кроме младшего механика-водителя. Поэтому памятник генералу, на мой взгляд, должен быть именно здесь, а не в поле куда его за 2 километра поставили по незнанию летом 2008 г.
Соответственно могилу Лизюкова следовало искать вблизи опушки южного отрога рощи, а не в Лебяжье.

 Отправлено: 14.02.09 13:05. Заголовок: Краевед пишет: Карт..

Краевед пишет:

цитата:

Карта километровка района Землянск. Роща и дорога находятся в правом верхнем углу.

Вот этот кусок.

 Отправлено: 15.02.09 16:05. Заголовок: Краевед, А вам что л..

Краевед, А вам что либо известно о результатах эксперизы по поводу найденных прошлым летом останков, предположительно принадлежащих генералу Лизюкову в братской могиле у церкви в с. Лебяжье?

Об этом была ветка на форуме Рейберта (http://reibert.info/forum/), и там периодически анонсировались сроки оглашения результатов. Сейчас ветка исчезла и результатов, я к сожалению не знаю.


Крупный фрагмент, вышеприведенной карты:

 Отправлено: 16.02.09 21:10. Заголовок: На форуме Рейберта з..

На форуме Рейберта завел тему по поводу пропавшего топика о Лизюкове

Вот что там мне ответили:

цитата:

Эксперты -генетики прислали из Москвы ответ "НПВ" - "Не представляется возможным". По результатам экспертизы черепа методом фотосовмещения наши воронежские эксперты дали заключение, что останки принадлежат Лизюкову "С большей степенью вероятности". Вроде бы планируют повторную генэкспертизу. А старую тему удалили неизвестно почему

 Отправлено: 05.03.09 12:42. Заголовок: Приветствую! Если не..

Приветствую! Если не ошибаюсь, это почти то же место, что и на 3-м фото Краеведа с предыдущей страницы?

Развилка дорог: Б.Верейка,Сомово,Н-Животинное

Снято 27.10.2007. Где-то у развилки на Б.Верейку, Сомово и Новоживотинное.

С уважением, Сергей Самодуров, http://samsv.narod.ru

 Отправлено: 05.03.09 16:29. Заголовок: Да, это то самое мес..

Да, это то самое место. А зачем вы сняли это место, если не секрет?
Сергей, посмотрите личное сообщение себе от краеведа!

 Отправлено: 05.03.09 18:07. Заголовок: Приветствую! Из-за Л..

Приветствую! Из-за Лизюкова. Вообще-то снимал не только это место, но и Ломово (братскую могилу), Б.Верейку.

С уважением, Сергей Самодуров.

 Отправлено: 02.04.09 22:37. Заголовок: Salex А Вы до каког..

Salex А Вы до какого момента на райберте читали ветку отКиммерийца?

 Отправлено: 07.04.09 22:22. Заголовок: Здорово.. :sm36: Так..

Здорово.. Так и тянет с автором продолжить поиски могилы генерала после прочтения статьи, потому как ничего невозможного нет..

 Отправлено: 08.04.09 08:54. Заголовок: Bazilio, до момента..

Bazilio, до момента. когда автор назначил дату оглашения результатов экспертизы. Ветка долго висела практически без обновлений, уж сроки все прошли. Я периодически туда заглядывал, а в очередной раз просто её не нашел уже.