МВФ

Про трофейные Bf-109 в тех краях есть упоминание у Покрышкина. Правда, речь идет о весне 1942г.

цитата:

В один из хмурых дней этой бесцветной весны меня вызвали в штаб дивизии. Заместитель комдива сообщил, что на нашей территории недавно приземлился летчик-хорват на «Мессершмитте-109».

цитата:

Еще в воздухе я различил на аэродроме среди наших самолетов три «мессершмитта».

цитата:

Через полчаса кувыркания в воздухе я совсем забыл, что в моих руках чужой самолет, и, когда заметил вдали наш бомбардировщик СБ, очевидно возвращавшийся домой, спокойно направился к нему. Летчик увидел меня внезапно с близкого расстояния. Наверно, именно так шарахаются овцы, когда увидят голову волка, продравшего крышу сарая. Покачиванием крыльев я несколько раз передал сигнал «Я свой», но «бомбер» так рванул прочь, что я даже начал опасаться за его судьбу.

Немедленно отправился домой. При подходе к аэродрому проскочил мимо заходившего на посадку У-2. Его летчик тоже не обратил внимания на звезды. Увидев меня, он перевалил машину на крыло и тут же, за аэродромом, плюхнулся на пашню. Экипаж выскочил из кабины и, не выключив мотора, бросился к лесополосе.

На КП, куда я пришел для доклада, меня ожидали неприятности. Сначала летчик У-2, узнав, что «мессер» наш, ругал и самолет и меня. Потом позвонили из Миллерова.
— Кто у телефона?
— Дежурный, — ответил я, случайно взяв трубку.
— Что у вас там за чертовщина? — гремел голос.
— Какая чертовщина? — таким же тоном спросил я.
— Кто разрешает гоняться на «мессершмиттах» за нашими самолетами?

Я опешил. Что сказать в ответ? Я ни за кем не гонялся, но как это доказать, если экипаж бомбардировщика именно так расценил мои действия?

Голос в трубке требовал наказать виновного за то, что СБ сел на вынужденную в плавнях. Я передал трубку командиру спецгруппы. А потом мне пришлось подробно объяснять, как все произошло.

Несколько дней мы летали на «мессершмиттах» только в пределах своего аэродрома. Затем Науменко послал одного из нас — капитана — «прощупать передний край», то есть проверить, как там отнесутся к появлению «мессершмитта» со звездами. «Мессершмитт» не возвратился.

К вечеру генерала пригласили на КП пехотной дивизии. Я отправился вместе с ним. По дороге строили разные догадки. Что же случилось? Но все моментально прояснилось, когда на командном пункте мы увидели нашего капитана. Он сидел в уголочке с разукрашенным синяками лицом. Капитан, бросился нам навстречу, как бросаются осужденные на казнь к своим избавителям. На обратном пути он с горечью рассказал, что с ним произошло.

В полете у его машины заклинило мотор, и он вынужден был приземлиться у самого переднего, края нашей обороны с убранными шасси. Бойцы окружили «вражеский» самолет и даже несколько раз пальнули по нему для острастки. Летчик, выбравшись из кабины, заговорил с ними на русском языке. Тут-то и началось.
— А, предатель! — воскликнул один из бойцов. — Бей его!

И уже никакие заверения: «Товарищи, я наш!» - не могли сдержать гнева толпы. Перед ней «мессершмитт», на крыльях которого из-под звезд явственно проступали ненавистные черно-белые кресты.
— Если бы не подоспел комиссар батальона,— сказал капитан,— приговор мне, как «изменнику», был бы при¬веден в исполнение. Но тумаков досталось. А за что?
— За эксперимент,— ответил я, смеясь.
— Покорнейше благодарю. Синяки я согласен разде-а всех пас поровну. Больше я на ном не ездок! .
— Как так? — насторожился генерал.
— Сегодня же уезжаю в свой полк — и все!

Цитаты по: Покрышкин А.И. Небо войны. – М.: Воениздат, 1980. – С.170 – 173.