МВФ

Статья из Танкомастера №5 за 2001 год

цитата:

Константин Стрельбицкий
ТАНКИ НА МООНЗУНДЕ.
Оборона осенью 1941 года островов Моонзундского архипелага в Балтийском море — Эзель (Сааремаа), Даго (Хийумаа), Моон (Мухумаа) и Вормси — является одной из ярких героических страниц начального периода Великой Отечественной войны. К сожалению, сегодня подвиг защитников Моонзунда остаётся в тени, так как речь идёт о боях 41 -го на территории независимого ныне государства - Эстонии. Продолжая, тем не менее, изучать ставшие по этой причине в последние годы «непопулярными» события осени 41-го на архипелаге, автор предлагает сегодня читателям «Танкомастера» первую в своём роде попытку описания неизвестной страницы забытой обороны на Балтике, а именно — участие в боях на архипелаге советской бронетанковой техники.
...Полуторамесячная борьба за Моонзунд в сентябре — октябре 1941- го завершилась поражением советских защитников архипелага. В числе многочисленных причин произошедшего послевоенные авторы неизменно называли отсутствие на островах... советских танков, применение которых, якобы, должно было помочь советским войскам в их обороне. Не останавливаясь здесь на спорности этого теоретического утверждения в целом, автор ниже, на основании впервые вводимого в научный оборот документального материала, расскажет о фактической стороне вопроса, ибо танки у защитников Моонзунде на самом деле все-таки были.
К началу Великой Отечественной войны на архипелаге (точнее — на главном его острове Эзель) дислоцировалось одно-единственное советское бронетанковое подразделение — взвод химических» (огнемётных) танков, ни тип, ни количество которых в источниках не указаны. Причём речь идёт не о армейских, а о... «морских- огнемётных танках: взвод организационно входил в состав Отдельной химической роты Береговой обороны Балтийского района Краснознамённого Балтийского флота (БОБР КБФ).
В Журнале боевых действий БОБР № 3 (за 2 — 28 августа 1941 года) содержатся всего две записи, касающиеся этого танкового взвода. Так запись, сделанная в 22.10 20 августа, содержит следующее приказание старшего воинского начальника на архипелаге. Коменданта БОБР генерал-майора береговой службы А.Б.Елисеева командиру химической роты лейтенанту Носику: «Взводу танков к 05.00 2 41 перебазироваться в мыза Кястяа и войти в подчинение майора Воинова». В графе -Примечания- напротив данной записи сделана приписка — «01.00 Вышли». Из того же документа известно, что к 01.40 22 августа взвод танков передислоцировался в указанный район. Упомянутый в процитированном выше приказании коменданта БОБР майор Войнов ранее числился в штате 3-й отдельной стрелковой бригады, вошедшей организационно в состав БОБР, а после начала войны был назначен командовать одним из вновь сформированных подразделений БОБР — кавалерийским отрядом (группой). С введением в его состав взвода химических танков подразделение майора Воинова стало именоваться «смешанным кавалерийским эскадроном».
Однако, в ходе исследовательской работы автору удалось выяснить, что в распоряжении защитников Эзеля в 1941 году, кроме несколько настоящих, штатных танков имелся ещё и ряд импровизированных бронированных машин.
Так в «Кратком обзоре боевых действий Краснознамённого Балтийского флота за период с 22.06 по 31.12.1941 г.» нашлось упоминание о том, что «в целях усиления огневой обороны, защитники Эзеля. по собственной инициативе, построили 4 танка (из тракторов), вооружённых пулемётами...». Никаких дополнительных данных по этому вопросу в архивных документах отыскать не удалось, зато об «эзельских танках» уже после войны очень подробно вспоминал бывший в 1941 году переводчиком одного из двух эстонских батальонов БОБР островитянин А.Клаас. Дадим ему слово: «... трактор-танк был построен в Курессаарском ремесленном училище под руководством мастеров Хельги и Оясауна. Основой танка послужил трактор типа НАТИ, взамен кабины и капота была изготовлена непроницаемая для пуль надстройка. Опытным путём было установлено, что шестимиллиметровый стальной лист, даже взятый вдвое или втрое, не защищает от винтовочной пули. Тогда мастера избрали такой способ: между двумя стальными листами оставляли промежуток в 3 — 4 сантиметра и заливали его цементом. Эти плиты защищали даже от бронебойных пуль. Вся надстройка танка была сварена из плоских кусков плиты, так как в условиях училища гнуть плиты было невозможно. Не удалось сделать и вращающуюся башню — пришлось с каждой стороны башни проделать отверстие для стрельбы, из которого можно было высунуть дуло винтовки или лёгкого пулемёта. В танке могло поместиться трое. Всего в Курессаарском ремесленном училище было построено три таких танка». «Особую энергию при их изготовлении проявили Биллем Эстори, Павел Хельк, Сергей Каськ, Михкель Меремза», — пишет другой эстонский автор. Сохранилась и фотография одного из таких танков, на которой у бронированного гусеничного трактора стоят 4 человека в гражданской одежде, 2 армейских командира и морской офицер. Бессодержательная подпись под снимком — «Немного смекалки — и трактор превращается в танк» — даёт богатую пищу для предположений о том, кто конкретно были эти люди — мастера Курессаарского ремесленного училища, офицеры 3-й стрелковой бригады и БОБР. Как видно из процитированного выше, речь идёт о разном количестве импровизированных эзельских танков — три или четыре, но, оказывается, что и эти цифры не являются окончательными.
Наличие у советской стороны на Эзеле единиц бронетанковой техники отмечали и готовящие сюда высадку десанта немцы. Так по данным воздушной разведки Люфтваффе в период между 7 и 12 сентября на этом острове наблюдались отдельные лёгкие танки- противника.
Относительно применения всех этих танков — как химических, так и «тракторных» — в боях за Эзель в сентябре — октябре 1941 года имеется так же весьма ограниченная и отрывочная информации. Так известно, что в первых день боёв на острове — 17 сентября взвод огнемётных танков в числе других подразделений БОБР в районе Ориссаарской оборонительной позиции принял участие в попытке выбить здесь с плацдарма ворвавшихся на Эзель немцев. Действия танкистов в документе кратко характеризовались как успешные, однако сегодня нам известно, что немцам не только удалось удержать плацдарм в районе Ориссааре. но затем и успешно расширить его. В описании дальнейших действий на Эзеле советские огнемётные танки уже не упоминаются, так что не исключено, что все они были потеряны в районе Ориссааре.
Уже цитировавшийся выше А.Кяаас в тех же своих воспоминаниях так рассказывал о применении одной из импровизированных бронированных машин: «Вечером 18 сентября я получил приказ вместе с двумя присланными из комендатуры [города Курессааре—КБС] матросами отправиться в ремесленное училище и доставить оттуда танк.... Танк мы, согласно приказу, перегнали в Тори и поставили под большими деревьями около бывшего здания больницы. Здесь наш танк был замаскирован и в то же время мы могли держать под огнём оба моста. В течение двух суток мы с пулемётчиком охраняли мосты. 20 сентября меня вызвали в комендатуру. Мы погрузились на машину и выехали в направлении Сырее. Туда же двинулся и наш танк. Позже мы видели его в Мандьяла. по-видимому, с его помощью наши подразделения держали под огнём равнину между Мандьяла и Насва.»
Профессор доктор Вальтер Хубач — автор официальной истории воевавшей на Эзеле 61-й пехотной дивизии вермахта, сам являвшийся участником описываемых событий, сообщает, в частности, о том. что «27 сентября... горные орудия 7-й батареи 161-го артиллерийского полка уничтожили прямыми попаданиями 11 дзотов и один закопанный танк». Точное место дислокации этой неподвижной бронированной огневой точки противника в источнике не указано, но, судя по тексту, речь идёт о 2-й линии обороны советских войск на полуострове Сворбе (Сырве) на самом юге Эзеля.
5 октября 1941 года организованное сопротивление советских войск на Эзеле закончилось. В коммюнике по результатам боёв на крупнейшем острове Моонзундското архипелага немцы сообщили о захвате среди многочисленных боевых трофеев и 9 танков. Не совсем понятно, о чём конкретно шла речь, тем более, что в другом источнике эти 9 трофеев именовались «бронемашинами». В любом случае, это число больше, чем вместе взятые упомянутые выше химические танки и 3 или 4 импровизированные бронированные машины БОБР.
О советской бронетанковой техники на втором по величине острове архипелага — Даго — известно так же немного. В чудом сохранившихся Журналах боевых действий здешнего Северного укреплённого сектора (СУС) БОБР автору удалось найти три упоминания по данному вопросу.
Так 28 августа, в день, когда после оставления советской стороной Таллина Моонзундские острова оказались в полном тылу у немцев, комендант СУС полковник А.С.Константинов в 15.30 отдал следующее приказание находившемуся в его подчинении командиру 3-го батальона 167-го стрелкового полка капитану М.К.Андрееву: «Выдать для танков 2-станковых пулемёта, выдать политруку 1 роты 156 сп». Таким образом стало известно, что ответственным за создание «дагоских танков» был военный комиссар 1-й роты 1-го батальона 156-го стрелкового полка политрук П.П.Прохоров. Бывший командир этого батальона майор А.Б.Столяров впоследствие вспоминал об этой бронеединице так: «Штаб СУС выделил в наше распоряжение трактор. Мы обшили его трехмиллиметровым листовым железом. Между двойными стенками обшивки уложили автопокрышки — для усиления импровизированной брони. Сверху установили станковый пулемёт, и у нас получился бронированный трактор, который вполне мог маневрировать и не боялся ружейно-пулемётного огня...». Создание танков на Даго шло под руководством военных инженеров.
В анонимном и недатированном «Отчёте о боевых действиях СУСа БОБР КБФ» о советских танках на Даго мы находим следующие строки: «...Было приступлено к приспособлению двух тракторов под бронемашины. Трактора были обтянуты 20 мм железом и на них было установлено по два пулемёта. Примечание: Боевые действия показали, что в начале действий пули не пробивали броню, но в дальнейшем оба были выведены из строя бронебойными пулями.»
Две другие записи в документах на интересующую нас тему относятся к 12 октября — дню высадки немцев на Даго и началу 10-дневных боёв за этот остров. Так в 13.15 тот же полковник Константинов приказал командиру сводного отряда моряков СУС лейтенанту Фурсову «...выслать танкетку и бронемашину в распоряжение К-ра 3/167 сп [командира 3-го батальона 167-го стрелкового полка капитана Андреева) в м. Люйдья, для уничтожения живой силы противника». В 14.00 в -Журнал боевых действий- была внесена запись о том, что «Ком-р Отряда моряков выслал 2 танкетки и бронемашину в распоряжение К-ра 3/167 сп». Безымянный автор уже цитированного выше Отчета уточняет, что 3-й батальон 167-го полка для противодействия высаженному немцами десанту в районе прибрежного пункта Нурсте был «усилен 1 танкеткой и бронемашиной (сделанной самими)».
Можно предположить, что какая-то (или какие-то) бронеединицы защитники Даго использовали в продолжавшихся весь день 16 октября тяжёлых оборонительных бояхв районе населённого пункта Нымба. Известно, что здесь против советских войск немцы использовали, в частности, 14-ю (противотанковую) роту 176-го пехотного полка 61-й дивизии, причём командир этой роты лейтенант Шлюгер погиб, отражая очередную советскую контратаку, которая, возможно, была поддержана дагоскими танкистами.
На основании процитированных документов можно, таким образом, сделать вывод о том. что в распоряжении командования СУС на Даго в августе — октябре 1941 года имелись то меньшей мере. 4 бронеединицы — 2 неидентифицированных танкетки и 2 импровизированных «танка» (или бронемашины), последние из которых были вооружены одним или двумя 7,62-мм станковыми пулемётами М-1 каждый. Однако, очевидно, что и здесь нам известны далеко не полные данные по интересующему вопросу. Дело в том, что в немецком отчёте о трофеях, взятых в ходе боёв за Даго 12 — 21 октября числятся сразу 9 бронемашин. Однако, об остальных 5 советских бронированных единицах на этом эстонском острове какая-либо информация в отечественных источниках отсутствует в принципе.
Подведем некоторые итоги этого краткого научного исследования. К настоящему времени документально подтверждено наличие в сентябре — октябре 1941 года на островах Моонзундского архипелага одного взвода химических танков. 2 танкеток и 5 или 6 импровизированных боевых бронированных машин (3 — 4 на Эзеле и 2 на Даго). Согласно же данным противника, общее количество захваченных советских -бронеединиц на островах равнялось 18. Так что впереди у исследователя ещё большое поле для поиска новых страниц истории моонзундских танков...